Ничего из этого не имело смысла, так что он тряхнул головой, мечтая, чтобы вытряхнуть из нее эти мысли было столь же легко, как и затушить сигарету. Ему показалось это чертовски странным, ведь он курил уже много лет, и не хотел бросать.
Нет, то, что он жаждал во рту, было получить больше ее. Больше ее кожи, больше ее вкуса, больше сладкого звука ее освобождения эхом в комнате, когда она кричала для него. Когда крепления, которые он использовал, чтобы контролировать ее, натянулись так, что почти лопнули, он довел ее до оргазма и сбежал из комнаты. Каждая клетка его тела протестующе кричала, что заставляло его бежать быстрей. Он схватил Огра, посоветовал ему позаботиться о ней, убедиться, что она в безопасности, и с пылающим телом спрятался в комнате для курения.
— Собираешься увидеть ее снова? — спросила Тиша, не обращая внимания на тысячу адски пылающих солнц, которыми стала его плоть и смятение его мечущихся мыслей.
— О да, — и скоро. Он надеялся, что она будет часто возвращаться.
* * *
— Ты меня не слушаешь, — Слова Таши разорвали туман нужды, укрывавший ее мысли, и Патч ускорилась, чтоб собрать больше помидоров. Несмотря на шрамы, женщина была единственной в стае с кем она чувствовала хоть какую-то связь. Приносила ли она печенье или просто пробегала мимо, Таша относилась к ней как к члену стаи — к члену семьи — и Патч почувствовала себя виноватой за невнимание.
Сезонная традиция сбора спелых красных плодов, а затем консервирования их на зиму была достаточно знакомой практикой — ее наименее любимой частью было удаление кожицы после бланширования. Ее пальцы всегда болели и были сожжены кислотой, не говоря уже о том, что ее нос был воспален от едкого запаха. Но текущая задача была не давать воли воспоминаниям о прошлой ночи.
— Прости, что ты сказала? — ее голос был непривычно хриплым. Часть ее задавалась вопросом, поняли ли все окружающие, что ее жизнь изменилась, так же как изменилась она сама, и все из-за того, что она встретила незнакомца в месте, куда ее предупреждали не ходить.
— Да, Берта и ее пара…
Пока она продолжала выбирать красные плоды, пропуская зеленые и иногда оранжевые, если они казались недостаточно спелыми, слова ее подруги нашли отклик в ее кипящем мозге.
Пара.
Может ли этот мужчина, Минотавр, быть ее парой? Но она не хотела пару человека — говоря именно о постоянных отношениях — хотя она уже подумала о том, что одеть ночью, когда она отправится в темницу.
Будет ли он снова связывать ее? Будет ли он использовать хлыст или у него будет какая-то другая игра? Он вообще там будет?
Вопросы в голове болтались, как сушеные бобы в жестяной банке. Будет глупостью с ее стороны снова пойти туда, чтобы рискнуть пробудить зарождающуюся связь и сделать ее сильнее.
Четыре часа спустя отмытая, побритая и в длинной кофте, чтоб скрыть ее тело, она вошла в переднюю дверь темницы.
— Хей-йя, Ирис.
Предвкушение вызывало трепет и ее ладони вспотели настолько, что она была уверена, что другие женщины должны это заметить.
Вместо этого Ирис возилась со своим ошейником, ее обычно отстраненный взгляд светился пониманием.
— Вторую ночь подряд, Люпин? Необычно для тебя. Все в порядке на работе?
Пожав плечами в ответ, она выскользнула из своей кофты и протянула ее женщине, прежде чем наклониться, чтобы войти.
— Просто плохая неделя.
Его запах ударил по ней за мгновение до того, как он схватил ее бедра, прижимая к жесткому члену. Ее рука дрогнула, выпустив ручку, а сердце забилось как сумасшедшее.
— Я надеялся, что ты придешь ко мне сегодня вечером — его голос казался живым, поглаживая ее чувства, как будто это было прикосновение. Ее пальцы обхватили его запястья, ногти автоматически впились в кожу. Но не для того, чтобы оттолкнуть его… Нет, она цеплялась за него, наслаждаясь тем, как его твердый член прижимается к ее заднице.
— Да? — Она не могла сопротивляться желанию прийти к нему, ни за что. Если он был ее, она его получит.
Оставалась одна проблема — как могла она, сабмиссив, заявить права на мужчину, который управлял ее эмоциями не прилагая усилий?
* * *
Он не хотел ее связывать.
Не способный ни на мгновение выбросить ее из головы, он беспокойно метался и вертелся всю ночь напролет, чтобы проснуться утром, нуждаясь в ней. Он добрался до клуба за час до открытия, направился в комнату, откуда забрал ее накануне, и лежал на матрасе, ловя легкими крупицы ее запаха. Слабое утешение для того, кто жаждал женщину, а не слабый мускусный аромат ее призрака.