Его план войти в нее забылся, он вдавил ее в дверь и склонился между ее ног, чтобы ощутить запах своим лицом. Закинув ее бедра себе на плечи, чтобы освободить руки, он обхватил ее задницу, его ногти впились в плоть, чтобы удержать ее открытой, когда он набросился на источник аромата, о котором мечтал всю ночь. Когда он скользнул языком внутрь нее, трахая ее ртом, она испустила рваный крик, который, казалось, проник в него и разбудил зверя. Так, он оторвал ее задницу от двери, прежде чем вернуть обратно, сильно ударив ее спиной. Его губы сомкнулись над ее твердым обнаженным клитором.
Еще один крик вырвался из ее горла, будто эхо того, похожего на рев, который звучал в его сознании тысячи раз в течении дня без нее, и он улыбнулся в ее киску. Она, пульсирующая и сжимающаяся, припухшая и влажная, секс явно доставлял ей удовольствие, когда звуки все еще исходили из ее горла.
Размышление о ее горле заставило его представить себе ее на коленях с руками, связанными за спиной, ее темно-красные губы обхватывают его изнывающий член. Он не продержался бы долго, не с его воображением, ярким, как ощутимая сладость на его языке, поэтому он раздвинул ее ноги сильнее и вошел в нее двумя пальцами, выкручивая их, чтобы найти ее G-точку.
Ее извивающиеся, подергивающиеся бедра показали, что он нашел ее. Он устроился, чтобы выпить ее оргазм. Она взорвалась, и он слизал ее сливки, как будто он мог утолить ими голод.
Когда она кончила снова, он отнял ее от двери и бросил на кровать. Она даже подпрыгнула один раз, волосы разлетелись и напоминали знамя позади нее, прежде чем ее тело растеклось на матрасе, будто без костей.
— Хочешь использовать свое стоп-слово, маленькая волчица, или ты все еще жаждешь моих прикосновений?
Она хныкала, раздвигая ноги и протягивая к нему руки с очевидным приглашением. Раз он все еще не двигался, она изогнула свою задницу, отмеченную красным, от его хватки, чтобы продемонстрировать ему мокрую, блестящую киску, подарок, который он с жадностью принял.
— Пожалуйста, мне нужно…
Ему не требовались указания; он знал, что ей нужно. Схватив ее колени, он дернул ее к краю кровати и вошел в нее одним движением. Ее крик пульсировал по комнате, и его глаза закрылись в мгновенном блаженстве от ощущения, что он погружен по яйца в ее соблазнительную маленькую киску. Она была такой влажной. Ничто не препятствовало слиянию их тел. Он смотрел на ее живот, взъерошенную прическу, и ее открытый рот, когда она задыхалась для него.
— Я знаю, что тебе нужно, маленькая волчица.
Она не возражала, опираясь на руки, сжавшиеся на одеяле, чтобы еще больше выгнуться перед ним и развести бедра. Решив, что у нее все еще слишком много контроля, он приподнял ее выше, держа за задницу, когда выходил из нее и снова погружался в глубину. Его яйца сжались, угрожая освобождением, но он не кончит, пока не взорвет ее снова. Он хотел заклеймить свою маленькую волчицу…
Ее глаза встретились с его, а затем закрылись. Ее губа была зажата между зубами, и он насаживал и снова опускал ее по своему члену, наслаждаясь скачками, а затем прижав ее к своей груди. Одной рукой он удерживал ее на месте за талию, так что другой он мог шлепнуть ее сладкую маленькую задницу. Ее бедра снова опустились на его и ее глаза распахнулись — на этот раз желтые.
— Люпин? — уточнил он, его член был таким твердым, что мог взорваться в любой момент.
— Да, — прошептала она. — Пожалуйста, возьми меня, прежде чем я заявлю на тебя права.
Ее слова не имели смысла, но это не имело значения. Отпустив ее, он положил ее на кровать. Она хныкала и казалась очень несчастной, отделившись от него, и он поставил ее на колени. Он сможет войти глубже, если не будет держать ее, сможет выпустить дикого зверя, которого она создала.
— Держи свою задницу в воздухе для меня, маленькая волчица.
Она повиновалась, пробормотав что-то в знак послушания, прежде чем он установил свой ритм, толкаясь в нее и потирая ее клитор ладонью.
Когда он кончил, то мог бы поклясться, что видел звезды перед глазами и, как беспомощный младенец, рухнул на нее, стараясь вспомнить, как дышать, и вырубился.