С того момента, как он вошел в темную комнату и запер дверь, ее тело, казалось, чутко реагировало на него. Она уже мечтала о сексе. Она не была новичком в теме или удовлетворении собственных потребностей, но что-то в этом человеке было другим. Может быть потому, что каждый его шаг выдавал Доминанта — человека который командует и овладевает всем, к чему прикасается — ее сабмиссивная сторона требовала испытать его.
Может быть потому, что его пристальный взгляд заставлял ее чувствовать себя прекрасной, особенной и значимой.
Может быть потому, что его запах, казалось, делает с ней что-то невероятное. Она жаждала его прикосновений, черт возьми…
— Люпин, ты меня слушаешь? — Голос Огра прервал в ее размышления и она улыбнулась обоим мужчинам.
— Да, извините, как раз думала об этом… — замявшись, она снова взглянула на Минотавра. Он был причиной ее нервозности и переживаний. Что-то в нем заставляло ее терять контроль, смущаться, волноваться. Он был таким чертовски большим. Его поза была уверенной, а тело покрыто мускулами, которые она страстно желала потрогать.
Жар. Она чувствовала жар и нужду и боролась с потребностью ползти к нему на коленях и заявить на него права.
Мысль о слове «заявить права» еще сильнее сбила ее с толку. Она, как правило, не позволяла волчьим инстинктам управлять собой, когда общалась с людьми. Предполагалось, что в клубе она может выпустить пар — место, где на нее не давила политика стаи, решения стаи, законы стаи. В мире людей она была просто одной из женщин, и если уж она была сабмиссивом, то искала того, кто будет властвовать.
Не то чтобы любой Мастер мог справиться с этим, но у каждой женщины было то, о чем она мечтала. Она искала того, кто отнимет у нее контроль, кто будет видеть ее насквозь и действительно доминировать над ней.
К сожалению, она стала чертовски хороша в своих маленьких бунтах, и казалось, никто не готов дать ей то, что ей нужно. Чувство безопасности, облегчение от необходимости думать… кто-то, кто возьмет на себя весь контроль, и будет лелеять ее за то, что она позволила ему это.
Тёмный взгляд Минотавра пронзил ее. Что-то в нем кричало о печали, разрушенных мечтах, и часть ее жаждала предложить ему утешение. Другая часть хотела плюхнуться на живот, как сука, какой она и была, и умолять его погладить ее.
— Люпин, ты должна сосредоточиться, — потребовал Огр и она сжалась от его тона. Они играли вместе, точнее, он давал указания в нескольких ее сценах в прошлом, но он никогда не заводил ее так, как этот новый парень сделал одним взглядом. Отдаленные запахи металла, веревок и человеческого пота напомнили ей о том, как много возможностей откроется перед ней и человеком, когда они закончат с обсуждением, и она с трудом сглотнула, когда похоть растеклась жаром у нее между ног.
— Извини, Огр, — заявила она, затем сложила руки на коленях. — Мы обсудили стоп-слово, какие игры неприемлемы, что мы оба хотим от этого… Что еще требует обсуждения?
Мелкие бунты, ее сильная сторона со времен разборок в стае, когда она выяснила, что неправильное выполнение инструкций эффективнее, чем прямое неповиновение, почти стали второй натурой. Испытующе ухмыльнувшись Огру, она ждала, как он среагирует на ее непокорный ответ.
— Я требую полного послушания и подчинения. Если ты решишь нарушить правила, чтобы проверить кто тут командует, пойми это… Я тебя накажу. Если ты подчинишься мне, я не позволю тебе бунтовать, волчица. Мы поняли друг друга? — Тон его голоса послал дрожь желания по ее позвоночнику.
— Поняла, Минотавр. — Ей стало интересно, как его зовут на самом деле, чем он занимается в жизни… Как вышло, что казалось, все знали его, включая Огра, в то время как она ни разу не встречала его раньше.
Что само по себе было странно. Она никогда не задумывалась о членах клуба или их жизни за пределами их извращенной игры. Ей было все равно. Она приходила в темницу не для того, чтобы пообщаться. Она приходила, чтобы утолить свой сексуальный голод, не более того. Но Минотавр не был обычным человеком, и ее реакция на него тоже не была нормальной на всех уровнях. Она должна бежать, избегать всех странных, запутанных чувств, которые он пробудил, не прикладывая ни малейших усилий к этому. Просто глядя в его всегда грустные глаза, она, казалось, говорила с какой-то давно забытой частью себя.
Минотавр кивнул и встал.