В голове созрело решение, но стоит мне его осуществить, да еще, если и старейшины узнают... Изгонят! Как пить дать, изгонят!
- Смеешь указывать мне? - перекинувшись, предстала обнаженной перед мужчиной. Хорошо, что остальные были в это время в другой комнате, боясь злобной и страшной меня. Гидеон же пребывал в бессознательном состоянии, так что мы, были, считай, одни. - Настолько глуп или настолько силен? - голос сочился ядом сарказма, я же медленно подходила все ближе и ближе...
-Всего лишь зарвавшийся ребенок, к тому же, пытающийся скрыть свою слабость за завесой слов. Ты глупа. И от этого ошибки, - ммм, какой голос.
- Уверен?
- Более чем!
- Хм, - именно эта его самоуверенность выводила из себя. Меня аж трясло от переизбытка чувств. Удушить его хотелось страшно.
Я стояла, практически прижимаясь к нему, ощущая жар, исходящий от его кожи. Миг. Обвила шею незнакомца руками, ближе притягивая к себе, а в следующую секунду мои губы накрыли его рот. Не знаю, кто о чем из нас думал, но точно не о последствиях. Его руки заскользили по моему телу, остановившись на ягодицах, которые крепко сжали, подтягивая вверх и закидывая мои ноги себе на бедра.
Боже. Он перехватил инициативу на себя, с какой-то животной страстью впиваясь в мои губы. Я просто плавилась от его прикосновений, от его зубов, слегка прикусывавших нижнюю губу, от языка, чертящего контуры вокруг губ... Все это было похоже на какое-то наваждение, горячечный сон. Казалось, что именно так и надо. Так и должно быть. Но реальность всегда неумолима.
- Ты еще и... - все еще не отпуская меня, пробормотал он, переводя дыхание и вновь возвращаясь к своему занятию.
- Чем ты охотно пользуешься! Что, истинную пару чувствуешь, а найти не можешь? - вырвавшись из его объятий, которые мешали трезво мыслить, зло бросила я. Когда ты начинаешь чувствовать свою вторую половинку, то испытываешь, хм, голод, который способна утолить только она.
- Да ты... Как ты смеешь?! - его пальцы, как в замедленной съемке, впиваются в мое горло, сдавливая, перекрывая доступ к кислороду. Пусть думает, что я слабая... Слабая, хотя, возможно, это и правда,- ты... - он не договорил, но пальцы разжались, и тело кулем осело на пол.
- Пошел ты! Не смей ее трогать! - раздался хриплый голос Гидеона, пришедшего в себя. Не поняла его последних слов. С чего бы это столь резкая смена мнения насчет моей персоны?
-Уже пожалел о своих словах? - незнакомец подошел ближе к парню.
- Деймон, - единственное, что успел произнести сын Даниэля, после чего вновь отключился.
-Хм, - в это время я уже извлекла запасную одежду, которую спешно натянула на себя.
- Деймон, значит... - протянула, как бы смакуя, пробуя на вкус это сочетание букв.
- И как, нравится? - видимо, самомнение у красавчика выше, чем его рост.
- А должно?
- Ну, остальные в восторге, особенно когда шепчут его, лежа подо мной, - он вдруг оказался рядом, опалив своим дыханием мою шею. Черт, это было так... Казалось, что мои кости превратились в желе, и я была готова растечься лужицей около его ног.
М-да, видимо, у него нет отбоя от женщин нашей, да и человеческой, расы. Это задевало, почему-то.
- Я - не остальные.
- Ты - колючка. Кактус, случайным образом попавший не туда. Ошибка, - его слова, словно плеть, хлестали меня. Правда - это всегда больно. Я лишь крепче сжимала зубы, чтобы не закричать. - Молчишь? Именно так и должно быть всегда! - продолжал вещать Деймон. Мои зубы прокусили губу, и по подбородку побежала алая струйка крови. Все! Больше не было сил его слушать!
- Да что ты знаешь обо мне, чертов хмырь?! - злость плескалась во мне, словно океан, накрывая с головой. Это не есть хорошо! Когти на руках удлинились и, извернувшись, я со всей силы припечатала мужчину к стене, заключив его в плен моего тела.
- Я приказываю! - черт, очередной альфа. Сильный, уверенный в себе и своей правоте. Он пытался приказать мне? Я не в его власти! Но... властные нотки его голоса коснулись моего сознания, и захотелось подчиниться, распластаться перед ним... Нет! Никогда этого не будет!
- Не смей! - размахнувшись, ударили Деймона по щеке, расцарапывая ее в кровь. Алые капли упали на белый ковер.
Вы видели когда-нибудь разозленного оборотня, запертого внутри человеческой оболочки? А я увидела сейчас. Это страшно. Кроваво-красные глазные яблоки, оскаленные зубы, куча мышц... И эта вся громадная, туго соображающая машина двигалась в мою сторону. Страшно... Теперь стало реально страшно. Никогда не сталкивалась с таким, а тут...
Он все ближе и ближе, а я уже прижимаюсь к противоположной стене, не имея под рукой никакого оружия... Его рык раздается в районе моей шее, а затем произошло то, чего никак не ожидала...
Зажмурившись и прижавшись к стене, я стояла и ощущала его тяжелое и горячее дыхание рядом с собой. Эх, сейчас умру. Прощай, мир! Вот как так? Из всей стаи именно я умудрилась натолкнуться на этого идиота, так еще и из себя его вывела! Вот как? Мда, искать на попу приключения я всегда умела, а последнее время они с завидной постоянностью находят меня сами. Жизнь, надо сказать, в последнее время стала чересчур перенасыщенной, да еще и этот чертов сон...Он просто опустошает, оставляя некую недосказанность. Я не знаю, кто тот мужчина, но есть в нем что-то такое родное и теплое... Ага, если не считать холодную сталь кинжала, вонзающуюся в сердце. Просто блеск!
Нос Деймона прижался к яремной впадинке моей шеи, а затем он зарычал. Громко так! Собственнически! Его клыки вонзились в мою плоть, даря какое-то нереальное наслаждение, с которым тесно переплелась боль, волной прокатившаяся по телу.
Сознание медленно уплыло туда, где нет столь страшных потрясений. И я уже не видела, как мое тело кулем осело на его руки, которые так бережно прижимали его к себе, будто самую величайшую ценность.
***
Голова кружилась и нещадно болела, а в ушах звенело, будто пережила взрыв снаряда средней дальности. С трудом разлепив глаза, огляделась по сторонам. Ну, как огляделась? Моему взору предстал белоснежный натяжной потолок. Хм, хороши сведения о моем местоположении. Ах, да. Это же квартира Поли и Илая. А почему я тут, да еще и в гордом одиночестве? Перепила, что ли? Да по идее не должна. Обычно, после массовых попоек мы засыпаем все в одном месте, крепко прижавшись друг к другу. Тепло, конечно, но вот с утра... Это, как шагать по минному полю, но тут все серьезнее: если там ты только подорвешься, а тут тебя сделают врагом народа.
Из соседней комнаты раздалось пение гитары. Резкие, но в то же время полные нежности аккорды. Казалось, пело сердце самого исполнителя в унисон с инструментом. Эх, вот бы мне кто так сыграл - все бы отдала. И тут он запел:
- Говори, говори, мое счастье.
Говори, задыхаясь от боли.
Серебристым рассветом однажды,
Я тебя обесчестил любовью . - И такая боль была в этих простых, незамысловатых строчках. Нечто невероятное. Казалось, певец обращается к кому-то столь желанному и родному, но такому далекому. Он подарил свою любовь, а ее отвергли, как нечто ненужное, ничтожное...
- Я когда-то безумное сердце
Положил, не спросясь, в твои руки.
И теперь мне уже не согреться -
Я живу от разлуки к разлуке , - а голос... Хриплый и низкий, он словно патока, растекался по моим венам, будоража кровь, разжигая, древний, как сам мир, огонь. Он обволакивал, укутывал с головой, словно одеяло. Я не могла понять, что происходит. Хотелось бесконечно слушать этого певца, пускай играет на моей гитаре. Пускай! Лишь бы он не останавливался. Тот, кто сейчас пел, будто испытывал все это сам.