Два дня полные ожиданий и тревог, всякий раз непослушные ноги несли его к ней, когда он выходил за калитку, вовремя опомнившись он сворачивал в сторону, одна лишь только мысль, что она может сейчас лежит в объятиях другого сводила его с ума.
Покончив с работой которая со вчерашнего дня стала ему втягость, он зашёл в дом, где отец с матерью придавая большое значение еде как все деревенские жители, готовили Tartiflette на обед. Дом в котором они жили был не новый, опрятный, аккуратный как внутри так и снаружи, чистенький, можно сказать двухэтажный, если считать две комнаты под крышей к которым надо подыматься по старинной резной лестнице, которая жалобно скрипит под ногами.Мать Эдера, когда-то смуглая красавица, по которой сохли парени даже с окрестных деревень, с чёрными как смоль глазами, любила порядок во всём будь то скатерть на столе, приготовление еды, белизнах тарелок или прозрачная чистота стаканов. Наверно поэтому и место куда любила собиралась вся семья была конечно просторная кухня, с длинным столом по середине напротив камина . Именно там когда-то сидели вместе, разъехавшиеся кто куда сыновья и дочери, на старых добротных стульями из дуба. Деревянные окна, с двойными стёклами, несколько лет назад собственноручно заменил Гастон, были открыты настежь, чтобы хоть как-то уменьшить жар исходившей от плиты. С серьёзным видом армейского капрала старик Гастон острозаточенным ножом нарезал предварительно уже сваренную картошку ровными кружками, каждый раз близоруко прищуриваясь прилежно примериваясь к каждому отрезанному кусочку, стараясь чтобы они выходили как можно ровнее из под лезвия opinel, со стороны это выглядело немного комично, но Эдеру сегодня было не смеха, весть о приезде адвоката, испортила ему настроение, окинув всех грустным взглядом он угрюмо поздоровался и сел в углу около окна.
Долорес, с седыми волосами выбивающимися из-под косынки, поджаривала копченную свиную грудинку с луком на огромной почерневшей от времени сковороде. Окинув сына подозрительным взглядом, она поинтересовалось у него, не простыл ли он? Эдер мотнул головой в виде отказа и поднялся к себе на этаж.
Вскоре на столе появилась керамическая кастрюля куда старик ровными рядами сначала выложил кружки нарезанной картошки, потом сверху опсыпал поджаренной грудинкой с луком и сметаной, итак четыре ряда, под конец накрыв сооружение дольками сыра Reblochon. Внимательно наблюдая за тем как жена ставит горшок в духовку, он как бы невзначай её спросил
– А ты заметила Долорес, что уже вторую ночь как твой сын не спит дома?
– Ты себя вспомни в его возрасте – закрывая духовку
– Ну ты и сказала, когда это было – задумчиво – сколько лет прошло, я щас дряхлый старик. Эдер сидел на диване в своей комнате и смотрел в одну точку, его мысли были далеки, теперь он думал только о ней, ему становилось жалко её, он представлял как она живёт с нелюбимым человеком, вынужденно обманывает себя и его.
– Сынок, что с тобой – спросила его мать которая незаметно зашла к нему, стараясь заглянуть ему в глаза, которые он отводил – ты случайно не влюбился?
– Да скажет он тебе, жди! – кричал снизу отец
– Кто я? Ну вы скажите тоже, мамаша!
– А что я тебе говорил? Этот тоже долго не задержится, останемся мы с тобой вдвоём старая, а потом Бог даст, я раньше тебя помру – со вздохом
– Ишь ты размечтался, это я раньше уйду, ты вон поди какой здоровый, а я больная вся. Разговоры подобного рода довольно часто часто возникали между старыми супругами и действовали ему на нервы, он часто вставал и уходил от них, не понимая докончат их опасения остаться одним.
Вот почему именно я должен остаться и смотреть за ними, а мои старшие братья разъехаться кто куда хочет, не буду же я до конца своих дней жить в деревне, смотреть за коровами, да гулять в лесу. Голос отца снизу оборвал его невесёлые мысли
– Эдер сынок, стол накрыт, иди кушать!
На длинном дубовом столе стоял дымящийся паром котелок с Tartiflette, весь покрытый розовой зажаркой от растаявшего сыра reblochon и источал умопомрачительные запахи способные возбудить аппетит даже у самого сытного человека. Отец большим ножом нарезал куски хлеба и разложил их в плетённую корзиночку, не забыв налить красное Languedoc- Roussillon, себе и сыну, последнее время мать категорически отказывалась пить ссылаясь на диабет. По заведённому обычаю в семье, раздача еды была строго регламентирована – сначала патриарху, себе и потом только сыну. При всей простоте своих ингредиентов тартифлет, довольно таки вкусное блюдо, типичная еда альпийских горцев, есть чем набить себе желудок. Когда-то, очень давно, вечное альпиское нищенство, где нужно было прокормить семью при наличии одной коровы и пару мешков картофеля, когда дети у обедневших семей ходили и попрошайничали со своими сурками по всей Европе именно тогда и появилось наверное это блюдо, ирония судьбы, сейчас тартифлет основательно входит в меню самых престижных ресторанов.