В голове созрело решение, но стоит мне его осуществить, да еще, если и старейшины узнают... Изгонят! Как пить дать, изгонят!
- Смеешь указывать мне? - перекинувшись, предстала обнаженной перед мужчиной. Хорошо, что остальные были в это время в другой комнате, боясь злобной и страшной меня. Гидеон же пребывал в бессознательном состоянии, так что мы, были, считай, одни. - Настолько глуп или настолько силен? - голос сочился ядом сарказма, я же медленно подходила все ближе и ближе...
-Всего лишь зарвавшийся ребенок, к тому же, пытающийся скрыть свою слабость за завесой слов. Ты глупа. И от этого ошибки, - ммм, какой голос.
- Уверен?
- Более чем!
- Хм, - именно эта его самоуверенность выводила из себя. Меня аж трясло от переизбытка чувств. Удушить его хотелось страшно.
Я стояла, практически прижимаясь к нему, ощущая жар, исходящий от его кожи. Миг. Обвила шею незнакомца руками, ближе притягивая к себе, а в следующую секунду мои губы накрыли его рот. Не знаю, кто о чем из нас думал, но точно не о последствиях. Его руки заскользили по моему телу, остановившись на ягодицах, которые крепко сжали, подтягивая вверх и закидывая мои ноги себе на бедра.
Боже. Он перехватил инициативу на себя, с какой-то животной страстью впиваясь в мои губы. Я просто плавилась от его прикосновений, от его зубов, слегка прикусывавших нижнюю губу, от языка, чертящего контуры вокруг губ... Все это было похоже на какое-то наваждение, горячечный сон. Казалось, что именно так и надо. Так и должно быть. Но реальность всегда неумолима.
- Ты еще и... - все еще не отпуская меня, пробормотал он, переводя дыхание и вновь возвращаясь к своему занятию.
- Чем ты охотно пользуешься! Что, истинную пару чувствуешь, а найти не можешь? - вырвавшись из его объятий, которые мешали трезво мыслить, зло бросила я. Когда ты начинаешь чувствовать свою вторую половинку, то испытываешь, хм, голод, который способна утолить только она.
- Да ты... Как ты смеешь?! - его пальцы, как в замедленной съемке, впиваются в мое горло, сдавливая, перекрывая доступ к кислороду. Пусть думает, что я слабая... Слабая, хотя, возможно, это и правда,- ты... - он не договорил, но пальцы разжались, и тело кулем осело на пол.
- Пошел ты! Не смей ее трогать! - раздался хриплый голос Гидеона, пришедшего в себя. Не поняла его последних слов. С чего бы это столь резкая смена мнения насчет моей персоны?
-Уже пожалел о своих словах? - незнакомец подошел ближе к парню.
- Деймон, - единственное, что успел произнести сын Даниэля, после чего вновь отключился.
-Хм, - в это время я уже извлекла запасную одежду, которую спешно натянула на себя.
- Деймон, значит... - протянула, как бы смакуя, пробуя на вкус это сочетание букв.
- И как, нравится? - видимо, самомнение у красавчика выше, чем его рост.
- А должно?
- Ну, остальные в восторге, особенно когда шепчут его, лежа подо мной, - он вдруг оказался рядом, опалив своим дыханием мою шею. Черт, это было так... Казалось, что мои кости превратились в желе, и я была готова растечься лужицей около его ног.
М-да, видимо, у него нет отбоя от женщин нашей, да и человеческой, расы. Это задевало, почему-то.
- Я - не остальные.
- Ты - колючка. Кактус, случайным образом попавший не туда. Ошибка, - его слова, словно плеть, хлестали меня. Правда - это всегда больно. Я лишь крепче сжимала зубы, чтобы не закричать. - Молчишь? Именно так и должно быть всегда! - продолжал вещать Деймон. Мои зубы прокусили губу, и по подбородку побежала алая струйка крови. Все! Больше не было сил его слушать!
- Да что ты знаешь обо мне, чертов хмырь?! - злость плескалась во мне, словно океан, накрывая с головой. Это не есть хорошо! Когти на руках удлинились и, извернувшись, я со всей силы припечатала мужчину к стене, заключив его в плен моего тела.
- Я приказываю! - черт, очередной альфа. Сильный, уверенный в себе и своей правоте. Он пытался приказать мне? Я не в его власти! Но... властные нотки его голоса коснулись моего сознания, и захотелось подчиниться, распластаться перед ним... Нет! Никогда этого не будет!
- Не смей! - размахнувшись, ударили Деймона по щеке, расцарапывая ее в кровь. Алые капли упали на белый ковер.
Вы видели когда-нибудь разозленного оборотня, запертого внутри человеческой оболочки? А я увидела сейчас. Это страшно. Кроваво-красные глазные яблоки, оскаленные зубы, куча мышц... И эта вся громадная, туго соображающая машина двигалась в мою сторону. Страшно... Теперь стало реально страшно. Никогда не сталкивалась с таким, а тут...
Он все ближе и ближе, а я уже прижимаюсь к противоположной стене, не имея под рукой никакого оружия... Его рык раздается в районе моей шее, а затем произошло то, чего никак не ожидала...
Зажмурившись и прижавшись к стене, я стояла и ощущала его тяжелое и горячее дыхание рядом с собой. Эх, сейчас умру. Прощай, мир! Вот как так? Из всей стаи именно я умудрилась натолкнуться на этого идиота, так еще и из себя его вывела! Вот как? Мда, искать на попу приключения я всегда умела, а последнее время они с завидной постоянностью находят меня сами. Жизнь, надо сказать, в последнее время стала чересчур перенасыщенной, да еще и этот чертов сон...Он просто опустошает, оставляя некую недосказанность. Я не знаю, кто тот мужчина, но есть в нем что-то такое родное и теплое... Ага, если не считать холодную сталь кинжала, вонзающуюся в сердце. Просто блеск!
Нос Деймона прижался к яремной впадинке моей шеи, а затем он зарычал. Громко так! Собственнически! Его клыки вонзились в мою плоть, даря какое-то нереальное наслаждение, с которым тесно переплелась боль, волной прокатившаяся по телу.
Сознание медленно уплыло туда, где нет столь страшных потрясений. И я уже не видела, как мое тело кулем осело на его руки, которые так бережно прижимали его к себе, будто самую величайшую ценность.
***
Голова кружилась и нещадно болела, а в ушах звенело, будто пережила взрыв снаряда средней дальности. С трудом разлепив глаза, огляделась по сторонам. Ну, как огляделась? Моему взору предстал белоснежный натяжной потолок. Хм, хороши сведения о моем местоположении. Ах, да. Это же квартира Поли и Илая. А почему я тут, да еще и в гордом одиночестве? Перепила, что ли? Да по идее не должна. Обычно, после массовых попоек мы засыпаем все в одном месте, крепко прижавшись друг к другу. Тепло, конечно, но вот с утра... Это, как шагать по минному полю, но тут все серьезнее: если там ты только подорвешься, а тут тебя сделают врагом народа.
Из соседней комнаты раздалось пение гитары. Резкие, но в то же время полные нежности аккорды. Казалось, пело сердце самого исполнителя в унисон с инструментом. Эх, вот бы мне кто так сыграл - все бы отдала. И тут он запел:
- Говори, говори, мое счастье.
Говори, задыхаясь от боли.
Серебристым рассветом однажды,
Я тебя обесчестил любовью . - И такая боль была в этих простых, незамысловатых строчках. Нечто невероятное. Казалось, певец обращается к кому-то столь желанному и родному, но такому далекому. Он подарил свою любовь, а ее отвергли, как нечто ненужное, ничтожное...
- Я когда-то безумное сердце
Положил, не спросясь, в твои руки.
И теперь мне уже не согреться -
Я живу от разлуки к разлуке , - а голос... Хриплый и низкий, он словно патока, растекался по моим венам, будоража кровь, разжигая, древний, как сам мир, огонь. Он обволакивал, укутывал с головой, словно одеяло. Я не могла понять, что происходит. Хотелось бесконечно слушать этого певца, пускай играет на моей гитаре. Пускай! Лишь бы он не останавливался. Тот, кто сейчас пел, будто испытывал все это сам.
Убивай, убивай, мое счастье,