Горький хмель неразбавленной мудрости –
Если тянешься к солнцу подсолнухом,
Не кори себя осенью в глупости.
Да и было ли что-то обещано
За обласканность жаркими струями?
Мое солнышко — нежная женщина
Не щадила меня поцелуями.
Согреваясь во встречном касании,
Как же мне не боялось беспечности,
Я признания слышал в дыхании,
Став на миг повелителем вечности.
Растворяясь в твоем отражении,
Я тепла не копил, слово жадина…
Остываю в твоем непрощении –
И потеряна ты, и украдена.
Ну а мне, непривычному к холоду,
В уходящее лето не верится,
Я б и рад был осеннему золоту,
Только мне в его блеске не греется.
А рассветы туманами полнятся,
За которыми солнышко чудится,
Может быть, и тебе что-то вспомнится,
Может что-то о нас не забудется.
Запиваю простуженным воздухом
На губах след оставленный пальчиком,
И тянусь бестолковым подсолнухом
За оранжевым солнечным зайчиком…
***
Последний король
В моем царстве осенняя грусть,
Золотая потрескалась краска,
Я последний король… ну и пусть –
Без любимой и сказка — не сказка.
Я давно выбрал черный камзол,
Белым только душа и манжеты,
Это глупо, когда на престол
Попадают случайно поэты.
Возрождается рыцарский блеф,
Алый парус даруется флоту,
И в гербе леопардовый лев
Улыбается сквозь позолоту.
А в советниках старенький маг,
Управляет казной Белоснежка,
Да король — безнадежный чудак,
Фантазер, и еще сладкоежка.
Значит, путного в царстве не жди –
Ни тюрьмы тебе, ни эшафота…
Разве можно поэтов в вожди?
Надо было другого кого-то…
Даже если ты в сказке король,
И согласна помочь тебе фея,
Так не хочется, чтобы Ассоль
Заколдованной вышла за Грэя…
Хоть под парусом алым приди,
Где она все глаза проглядела,
Не сойдутся два сердца в любви,
Если сердце тебя не хотело.
Ну а стань бы другой королем,
Развалил бы заслоны корветом,
И вошел бы к ней в сердце огнем,
И ворвался бы… да не поэтом.
А мне важно, что в этих глазах -
Я б и царство отдал за улыбку,
И носил бы ее на руках
Как хрустальную хрупкую скрипку.
Нет, не надо бы мне в короли,
И не тронула осень бы сказку,
А теперь проливные дожди
Смыли золото легче, чем краску.
Смыли золото с глупой мечты,
Что, возможно, начать жизнь сначала,
Я — последний король, только ты
Королевой моею не стала…
***
Я и не спрошу
Я и не спрошу — ты не признаешься,
Это ведь в душе на самом дне,
Может быть, сейчас ты даже каешься
В том, что думала той ночью обо мне.
И себя коришь за это — грешная!
И касаясь живота рукой,
Вспоминаешь — ты была с ним нежная,
Представляя, что была со мной…
Раздевалась… поправляла простыни,
Слушая мой голос в тишине,
И наверно улыбалась осени,
Той, что привела тебя ко мне.
А его ладони торопливые
В волосах запутались твоих…
Эту осень мы с тобой, счастливые,
Поровну делили на двоих.
Его тело, столько лет желанное,
Становилось мысленно моим,
Эта ночь тебе казалась странною –
Ты была со мною, а не с ним.
А потом, в то сладкое мгновение,
Где под стон смешались имена,
У кого молила ты прощение -
У него ли, или у меня?
Ты со мной разлукою повенчана,
Всё решилось — остаёшься с ним…
Ты теперь совсем чужая женщина
С малышом… любимым и моим.
***
Я бы доверился
Я бы доверился другу-врачу,
Вечно уставшему, толку что гений…
Веришь? — сказал бы ему — не хочу…
А он бы все понял без объяснений.
Смял бы окурок и вновь закурил,
Встал бы к окну в своем мятом и белом…
— Может, попробуем? Я бы зашил
Так, что оно снова стало бы целым.
Осень за окнами, серый рассвет…
Время разлук и невольной тревоги;
— Не обижайся — ответ будет “нет”,
Ты — врач от Бога…, но люди не боги.
Просто оно перестало болеть,
Просто в груди стало нечему биться,
Стоит ли клетку пустую жалеть,
Если из клетки отпущена птица?
Вот и не хочется больше летать,
То ли крыла, то ли неба мне мало,
Стало казаться, что глупо мечтать,
Стало казаться, что сердце устало.
А “эскулап” мне согласно кивнет –
Да, не поможет здесь скальпель и нитка,