В какой-то миг волчица всё же одержала верх над человеческой сутью Дарины Люпо.
Девушка упала на землю от дикой боли. Она выгибалась, её кости плавились и ломались, преобретая иную форму, перестраиваясь. Температура подскочила, как и давление. Она рвала на себе одежду и кожу, которая начала покрываться густым белым мехом.
"Лучше бы я погибла тогда! – думала она, крича от боли. – Что угодно, но не это!"
Ей казалось, что прошли долгие часы её мучений, на деле не прошло и нескольких секунд. Боль же эта больше не повториться, такое случается лишь при первом обороте, а Даринка к тому же так долго сдерживала свою волчицу.
Пригибаясь к земле, вдыхая запахи, медленно перебирая лапами по мягкой земле, шла по лесу белая волчица с сине-зелёными глазами. Она осторожно принюхивалась к шумному сегодня лесу от обилия её сородичей, которые не обращали внимания на новенькую. Она повела треугольными ушами – где-то проскакал заяц, что-то задело листочки недалеко стоящего куста.
Вдалеке раздался надрывный звериный вой, волчица аж вытянула шею, всматриваясь куда-то в кусты.
О, она знала, что этот вой принадлежал зверю, который начал свою погоню, а его добычей была именно эта волчица, но так просто сдаваться не собиралась.
Белая волчица побежала дальше по тёмному лесу, освещаемому сумрачным светом полной Луны. Она старалась издавать как можно меньше звуком. Летела словно призрак меж деревьев, стараясь не встречаться ни с кем на своём пути. Если же подобные встречи происходили, то путала следы, смешивала запахи, чтобы преследователь не нашёл. Несколько раз на пути зверя оказывались неглубокие ручьи, которые она не обходила стороной, а пробегала по ним, разбрызгивая ледяную волу во все стороны и фыркая от попавших на нос капель.
Вот только как бы не старалась запутать преследователя, но не учла, что тот был мудрее и опытнее, что вели его Луна к своей избраннице и тонкая нить, что связывала вожака и каждого члена стаи, к коим присоединилась и Дарина Люпо. К тому же зверь оставил свою отметку на человеческом теле волчицы, что тоже подсказывало, где искать беглянку.
Зверь вожака давно признал её своей, самой достойной для того, чтобы занять место с ним (или просто из новообращённой было легче слепить что-то необходимое ему), и отступаться был не намерен.
Он быстро нашёл свою избранницу, хотя она и старалась запутать следы, но делала это так неумело и наивно, что вызывала в красноглазом звере веселье (эх, умели бы волки смеяться!), и так старалась, что он решил дать ей возможность ещё немного повеселиться (на следующей день Дамир будет недоумевать, почему его зверь с такой нежностью относиться к белой волчице). Чёрный волк вёл её, невыдавая своего присутствия и пугая приближающихся оборотней и диких зверей (хотя какие дикие звери там, где гуляют оборотни?). Вот только ему это достаточно быстро надоело и в одно мгновение он оказался за спиной у избранницы.
Она услышала резкий звук и обернулась. Зарычала на красноглазого зверя, а затем вновь повернулась спино и попыталась убежать. Его же это лишь раззадорило, в крови и так бурлило возбуждение и азарт, а уж когда добыча убегает...
Далеко убежать не удалось.
Зверь быстро догнал волчицу с сине-зелёными глазами, повалив её на мягкую траву, мокрую от ночной росы. Белый зверь завыл от боли, когда острые клыки впились в холку, разрывая плоть и пробуя на вкус тягучую кровь. Теперь для всех оборотней она была его парой. Навсегда.
Чёрный волк не долго мучал свою волчицу, через мгновение уже зализывая её раны. Кто бы мог подумать, что зверь не знающий поражений будет столь нежен хоть с кем-то! Но, оказывается, и ему не чужды подобные чувства. К сожалению, это совершенно ничего не поменяло в отношении Дамира с девчонке.
Мужчина был так удивлён чувствительности своего зверя, что каким-то образом преодолёл влияние Луны и до окончании ночи полнолуния сбросил с себя её чары и превратился в человека, который всё так же прижимал к земле белую волчицу. Он смотрел на неё недоверчиво, словно видил в первый раз. Хотя так оно и было: Дарину в виде зверя Дамир видел впервые.
– Красивая, – прошептал он. – Красивая и моя!
Его уже грела мысль о реакции Даниэля, когда тот увидит это белое чудо с сине-зелёными глазами.
– Обернись! – приказал он. По закону жанра, теперь он хотел и более того мог сделать её своей и в человеческом обличье. И собирался мужчина приступить к этому прямо сейчас.
Вот только волчица не хотела становиться человеком: слишком долго сдерживала её Даринка. Хотя зверь прислушился к человеку на задворках сознания, и та поддержала её в нежелании становиться человеком: Дарина слишком боялась Дамира и не хотела предаваться с ним любви (хотя какая любовь? тут попахивает насилием) в лесу на земле. Девушка была ещё слишком человеком.
– Обернись! – повторил вожак, когда понял, что его слова почему-то не возымели действия.
Не подействовали они и сейчас. Каким-то непостежимым для него образом она умудрялась противиться ему.
Мужчина сдавил грудную клетку белой волчицы, из её пасти раздался скулёж. Вот только мучить свою избранницу не позволил зверь вожака, раздирая его изнутри. От боли и предательства своей второй половины он задохнулся и выпустил из железной хватки свою жену, которая тут же бросилась наутёк.
Чуть погодя мужчина пришёл в себя, но преследовать свою пару не собирался. Пусть ей встретятся на пути обезумевшие от возбуждения волки, он не вступится (это потом накажет виновных, смевших покуситься на святое – жену вожака), девчонке следует отвечать за свои поступки. Отказав ему сейчас, она пошла против его воли.
Свою судьбу она предрешила сама.
Со своим волком ему тоже следует разобраться. Посмел учить его, как обращаться со своей парой! Дикий зверь!
Дамир Люпо знал, что его волк был агрессивным, диким, необузданным и сумасшедшим. Возможно, не столько смерть матери и ненависть брата повляли на развитие юноши, сколько зверь, сидящий внутри него, оказавшийся настолько сильным, что умудрился вмешиваться в становление будущего вожака.
Звери – они неотъемлимая часть оборотней наравне с человеческой сущностью. И зверь, и человек растут вместе (если, конечно, они рождены такими, а не обращены в угоду Большой охоте), развиваются, влияя на судьбу друг друга. И никто не может сказать, каким бы стал каждый оборотень, не имей их звериная натура своего разума и характера.
Дамир больше не хотел бегать в эту ночь. У него было лишь одно желание – наказать беглняку, но искать её в непроглядной тьме он не собирался. Сама придёт, когда её зверь выдохнется от первой в своей жизни ночи при Луне. Сейчас же он направлялся в особняк, желая выспаться перед новым днём.
Совсем скоро он покажет своей жене, кто в их семье главный.
VII
Белая волчица бежала прочь от обезумевшего человека, который мог переломить ей хребет голыми руками. Как силён был его волк, перед которым она не устояла, приняв его метку, так был и силён человек.
Где-то на задворках сознания волчицы тряслась от страха и ненависти её человеческая сущность, боясь вновь предстать пред тёмные очи этого грозного мужчины. Наверное, именно поэтому волчица бежала прочь, а не осталась там, где находился её волк. Инстинкты кричали, что в подобную ночь всё должно было закончиться не забегом от своей обретённой пары, а зачатием новой жизни. Вот только белый зверь решил спасти свою человеческую часть от медленного схождения с ума в руках мужчины.
Бежала она долго, но радовалась этой пробежке. Наконец-то белый зверь получил долгожданную свободу! Она могла ощущать траву, землю, камни под ногами, вдыхать прохладный ночной воздух с запахами разнотравья, слушать шелест ветвей деревьев и шум от пробегающей то тут, то там мелкой живности, а также далёкий вой других волков.