Ламелия, сгорая со стыда и унижения, едва не расплакалась на глазах привлекательного мужчины. Сатейшу в расчёт она не принимала, хотя в голове вертелось подходящее для неё определение - стерва. Наверняка ведь всё подстроила, чтобы выставить её, представительницу древней и благородной семьи Димантис, в самом плохом свете! Будет испорчена репутация, и никто замуж не позовёт. Даже на происхождение не посмотрят, назовут грязным словом, да плюнут и больше в её сторону не посмотрят. А ведь она так старалась, приманивала красивых и богатых, чтобы было из кого выбирать. И ведь получалось, пока не вмешалась эта брюнетка с притягивающими взгляд синими сапфирами вместо глаз. Конечно, Сатейша красива и грациозна, но, видимо, взыграла ревность - испугалась, что Ламелия, как достойная конкурентка, уведёт кавалеров. Вот и решила отомстить так, чтобы больше не смела привлекать к себе мужчин.
Знал бы Ардаур, какие мысли крутятся в этой светлой и красивой, но очень глупой головке, ей бы влетело по первое число, и блондин бы скидку на возраст и близкое родство не стал делать. Терпение у советника принца было огромным по отношению к сестре - мог спустить многое, но даже для неё существуют границы. И оскорблять Сатейшу он бы не позволил. Однако, к счастью, для Мии, всемогущий брат, которому она по необъяснимой причине боялась жаловаться на ведьму (видимо, интуиция подсказывала, что ничем хорошим для неё это не кончится), не знал, насколько дурные мысли обитают в голове его сестрёнки.
Бросив полный ненависти и обиды взгляд на Сатейшу, Ламелия убежала. Ведьма на всякий случай мысленно повторила заговор от порчи - такие сильные и целенаправленные эмоции могли материализоваться и причинить вред кому угодно, если не воспользоваться специальной защитой.
- Что за глупая девчонка. - Тонкие губы Адриаса скривились в презрении. Его отношение к Ламелии было ясно как день. - Не успела наговорить серьёзных гадостей? - Мужчина повернул голову к ведьме. Он был доволен собой.
Сатейша почувствовала настроение Адриаса. А опыт прошлой совместной жизни подсказал по его самодовольному виду, что он ожидает благодарности или похвалы. В общем, всё как обычно - выделывается, пытается впечатлить. Не дождётся - ни сейчас, ни когда-либо ещё. Хватит, покомандовал ей два года, или мало, ещё хочется?
- Зачем ты влез? - заводясь, злобно глянула на мужчину Сатейша.
Адриас опешил. Не на такую реакцию он рассчитывал.
- Обязательно надо было всё испортить? - продолжила обвинять она.
- Испортить? - со смешком повторил Адриас. - А, по-моему, я тебе помог.
- И, по-твоему, я должна кидаться тебе на шею, переполненная счастьем, что великий господин Серас обратил на меня своё сиятельное внимание. - Заключила Сатейша.
Адриас почувствовал себя уязвлённым. Ведьма задела его гордость.
- Ты изменилась. - Мрачно произнёс мужчина.
- Да, больше не ведусь на твои уловки. - Остро ответила женщина. - А вот ты остался таким же. - Пристальный взгляд в серые глаза Адриаса. В него она вложила как можно больше того, что хотела бы сказать. Например, что стала устойчивее к влиянию бывшего мужа; что устала от тех отношений, что раньше связывали вместе, где ей отводилась роль послушной и живущей только им одним женой. И ей не хочется слепо следовать тому, кто стал причиной несчастий.
Сатейша, когда душевные раны после расставания более-менее затянулись, поняла, каких отношений ждёт. Не таких, какие были. Мужчины вроде Адриаса, любившие доминировать в семье и требовавшие полного подчинения и отдачи, проще говоря, эгоисты везде и во всём, не привлекали. Как и все ведьмы, женщина не любила излишних рамок и ограничений. Свобода во всём, особенно в собственном выборе. Это главный критерий, на который Сати дала себе слово опираться при выборе спутника жизни.
Адриас категорически не подходил - время показало, что он нисколько не изменился. А значит, ничего не выйдет. Только вот как это ему объяснить? Нет никого более глухого, чем тот, кто не хочет слушать.
- Повторяю: ты меня не интересуешь. И своё предложение, как и попытки добиться моего согласия, можешь оставить при себе. - Твёрдо произнесла Сатейша. Эту фразу ведьма говорила уже много раз. Разбуди её Адриас посреди ночи, первое, что бы она ему сказала, стали бы эти слова.