Всё время, что провели в дороге, мы изучали друг друга. Вслух об этом, естественно, не говорилось, но довольно чётко ощущалось. Мы оба оставались настороже, не рискуя полностью довериться. Я из-за природного чутья, он из-за того, что уже имел печальный опыт общения с оборотнями. Переубедить относительно собственного происхождения, уже не пыталась. Да и Грей дураком не был - прекрасно понимал, когда ему врут и увиливают.
Мой спутник оставался для меня загадкой. Маг, почти человек (кем же были эти его таинственные предки?). Благородным назвать его язык не поворачивается - слишком громко сказано, да и не подходит его натуре. Отзывчивый, но тщеславный - это я выяснила, когда он рассказал о том, чем занимается.
Грейден оказался магом-учёным. Его интересовало всё необычное, что было связано с магией. И по его словам нечисть, куда входили оборотни, имела к магии самое прямое отношение - якобы с животными произошла какая-то мутация магического характера. Правда, доказательств этому учёное сообщество так и не нашло. А вот собрать доказательства не представлялось возможным как раз из-за того, что кланы своих защищают слишком яростно. Одиночки не желают становиться объектом исследований, зачастую агрессивно реагируя на предложения такого толка. Потому Грей проявлял столь явный интерес ко мне.
За свою помощь он всё-таки потребовал плату. Я даже почти не удивилась, когда он озвучил "цену". И в итоге мне приходилось терпеливо отвечать на вопросы мага каждый день, даже если они повторялись на другой манер. Его интересовало всё: действительно ли в клане такая строгая иерархия, по какому принципу она строится, как определяют вожака стаи (клана), когда оборотень впервые меняет ипостась и многое другое. Часть вопросов осталась без ответа из-за того, что некоторые вещи оборотни знают с малых лет, а я была отлучена от клана в раннем возрасте. Кое-что могла рассказать, опираясь на истории, что узнала от Ремира. А что-то я знала и сама. Легче всего было отвечать, когда Грей интересовался органами чувств. Пускай я не обладала и половиной той силы, что имели мои родственники, но всё же развиты они были лучше, чем у людей.
Не удалось утаить от этого изворотливого ужа и тот факт, что я несколько... отличаюсь от своих сородичей, и оборотнем являюсь фиктивно. Эта новость не на шутку взволновала моего спутника, который с того момента постоянно что-то записывал и задавал уточняющие вопросы. Как-то раз мне стало интересно, что же он записывает. Решила глянуть краем глаза, и... почти ничего не поняла. Исписанные листы очень напоминали разруху после боя: во многих местах слова были небрежно перечёркнуты, где-то стояли живописные кляксы, кое-где виднелись дырки, а сам почерк был ужасен. В империи говорили на том же языке, что риалонцы и анрэйтцы, за небольшой поправкой, называемой диалектом. Диалекты разнились, но не слишком сильно, и понять местных мне не составляло большого труда. Лишь окончания и ударения немного отличались от тех, к которым я привыкла. Но вот то, что писал на своих листах Грейден, мне было абсолютно неясно.
Попадались на глаза отдельные словечки, вроде "в теории", "слоями", "природной особенностью", "исходя из данных", "предположительно произошло", а дальше шла белиберда. Вероятно, вперемешку с человеческим языком, мужчина употреблял профессиональные термины. Особенно непонятными были схемы, которые маг рисовал впопыхах - видимо, пока не ушла мысль: стрелочки, чёрточки, кружочки, какие-то обозначения, надписи... Его "рисунки" вызывали у меня нервный смех и ассоциацию с планом по захвату мира. Думаю, непосвящённый, рискнувший заглянуть в эти записи, разделил бы мои мысли.
Грейден, получив возможность удовлетворить своё любопытство, выглядел невероятно довольным жизнью. Я бы сказала, что он светился от счастья - даже чёрные омуты не отталкивали. И я в который раз отметила, что такой цвет глаз, как у него, не может принадлежать человеку. Было в них что-то... пугающее. До сих пор помню жуткое ощущение, когда прямо выказала желание, как следует их рассмотреть. Грейден пожал плечами (наверное, я не первая, кто просил его о том же) и уставился на меня немигающим взором. Чем дольше я смотрела, тем сильнее разум затапливало осознание, что омуты затягивают, поглощают, подавляют. На мгновение показалось, что из меня вытягивают душу, и я всерьёз испугалась. Разорвав зрительный контакт, долго приходила в себя, пытаясь понять, что произошло. Пару дней потом боялась смотреть ему в глаза.