Подготовка к балу шла полным ходом. Измаэль, к своему огромному сожалению, был обязан присутствовать. Пожалуй, единственным железным поводом для отсутствия на этом мероприятии, могла стать его внезапная смерть – иного оправдания Веламар от своего брата не приемлет. В противном случае монарх получал полное право отомстить по своему усмотрению. Нельзя сказать, что это мстил его величество жестоко, но делал это весьма умело и очень виртуозно. Так или иначе Веламар добивался почти всегда беспрекословного подчинения и раболепия, неизменно вызывавшего у него снисходительной улыбки.
Существовала ещё одна причина, по которой Измаэль был обязан присутствовать: народу необходимо показать, что принц жив и идёт на поправку. Всё же, два живых брата – это некое доказательство того, что стране не грозит очередное потрясение, и стабильность в будущем: в Анрэйте всем известно, что принц Измаэль – правая рука короля Веламара, его опора и поддержка. И если вдруг с принцем что-то случится, в стране начнутся волнения. А уж к каким результатам это приведёт, одним богам известно.
Сатейша много времени тратила на частные практики. Следовало не просто отыскать их и проверить, но ещё доказать очередному недоучке, что он неправ, и без особо разрешения, которое даётся только по результатам специальной комиссии, практиковать нельзя. Лекарское дело – очень сложное, требует больших знаний и навыков, которых, увы, без длительного обучения не получить. Так что ведьма носилась по городу, намереваясь как можно скорее прекратить незаконную деятельность, пока недоучки случайно не загубили жизни своими «нетрадиционными» или «новейшими» методиками лечения.
Как это обычно бывает, когда человек увлечён делом, он забывает смотреть по сторонам, перестаёт обращать внимание на окружающих. Сатейша перестала проводить время с племянницей, даже не задавалась вопросом, есть ли для неё, юной особы, занятие, подходящее по возрасту? Друзей, как ведьма уже успела убедиться, у Вейры не было, да и тех, с кем можно было бы вести дружбу, во дворце не нашлось при всём желании: придворных король Веламар не жаловал, и содержать под боком змей разной степени ядовитости, не жаждал. Всех, кого его величество не удостаивал своей милости, даже не пропускали во дворец без высочайшего дозволения. Сейчас, правда, ситуация понемногу менялась, Веламар собирал вокруг себя надёжных людей, в чьём благородстве и верности не сомневался. Они получали статус желанных при дворе гостей, и могли в любое время прибыть во дворец.
Единственный человек, с которым, как полгала Сатейша, не могла подружиться её племянница, была Ламелия. Слишком много спеси в ней, что заставляет сомневаться в наличии у той воспитания. Вейра всегда была спокойным и рассудительным ребёнком, чётко знала, какие границы не стоит переступать. Ламелия вызывает у Вейры лишь одну реакцию – сбежать от взбалмошной девицы как можно дальше.
Одним поздним вечером к Сатейше зашла Вейра. Она была бледнее обычного, карамельный водопопад волос, собранный в простую, но изящную причёску, подчёркивавшую юность и невинность девушки, растрепался. Карие глаза неестественно блестели, вызывая у вельмы подозрения о болезни. Однако лицо у Вейры было усталым. Складывалось впечатление, что единственным её желанием было – свернуться калачиком в ближайшем кресле и уснуть, но девушка пока держалась.
– Вей, что с тобой? – забеспокоилась Сатейша. – Ты не заболела?
– Всё хорошо. – Подозрительно часто дыша, ответила девушка. – Я здорова.
Словам ведьма никогда не доверяла полностью. У неё есть свой определитель правды – Дар. Он же подсказал: девочка не врёт. Более того, она находится в радостном возбуждении, но испытывает серьёзную слабость.
Так как Вейра не спешила делиться новостями, но вызывала определённые опасения по поводу здоровья, Сатейша решила подтолкнуть её:
– Что-то случилось? – осторожно поинтересовалась она.
– Да! – Радостно заявила Вейрана, чуть ли не сияя от счастья. – У меня получилось!
Сати нахмурилась – информативность диалога зашкаливала, адекватность племянницы подвергалась сомнению.
– Я сделала это! – воодушевлённо продолжила девушка, смутившись собственного порыва. Сатейшу чуть не хватил удар от первой же догадки – платье Вейры было ужасно помятым!