Меррель в отчаянии прошептала Настоятельнице: «Матушка Огель, отдайте мне тук, я спасу и вас, и детей!», и протянула к ней руку. Монахиня со злобой ударила по протянутой руке, крепко стиснула тук и исчезла.
***
Меррель без Насти отправилась в свой Храм в поисках приюта, и должна была вернуться в этот же вечер назад. Но она не вернулась.
Настя ругала себя, что отпустила ее одну. Нужно было оказаться вместе с ней в Храме хотя бы в первый раз, когда Меррель мысленно представила туку изображение храма. Тогда бы она, Настя, сейчас спокойно курсировала с туком между Крепостью и Храмом. И исчезла бы из Крепости навсегда, если бы с Каартом начались проблемы.
Но Меррель твердо решила отправиться в Храм без Насти, только с девчонкой в ягдташе, - чтобы подготовить адептов учения Согдума к очень важным изменениям в этом самом учении. Где теперь ее искать без тука? В каких непроходимых джунглях, в каких затерянных храмах?
Была и другая проблема: очищение мира от зла только началось, а Настя уже устала казнить нелюдей. А ведь в том числе и от мерзкой работы палача она хотела сбежать из Арены. В Арене она казнила приговоренных преступниц не так уж и часто, а теперь приходилось работать палачом чуть ли не каждый день.
- Мститель! Нужен был мститель, ненавидящий имперцев так же люто, как она, - который с мрачным удовлетворением взял бы на себя миссию чистильщика мира. Гассар как никто другой подходил для этой миссии. Он был профессионалом Арены, рабом из числа мятежников, захваченных на Юге Империи Дангар, и он до исступления ненавидел имперцев.
Поэтому перед тем, как Меррель отправилась в свой Храм, Настя воспользовалась плащом и туком в последний раз: похитила из Арены и приволокла в Крепость Гассара. Приволокла без спроса у хозяина Крепости, Каарта, – потому что тот категорически запретил это делать, и без спроса у самого Гассара – потому что тот похрапывал в комнате не один, и их разговор могли услышать другие бойцы.
Настя вспомнила, как беспечно сидела возле Гассара, спокойно ожидая его пробуждения в Крепости, и хмыкнула. Ей чуть не свернули ее лиловую шейку, как Царице Пустоши, и только слова самого Гассара: «Я тебя обучил всему, что знаю, а ты пообещай мне, что убьешь этих тварей столько, сколько сможешь убить!», - которые прохрипела Настя во время их схватки, спасли ее от смерти.
Чтобы убедить Гассара, что лиловое чудовище в наростах – это она, Белая Волчица, ей пришлось напомнить и про их тренировочные бои, и про любимые ругательства Файлера, и что по правилам Арены драки между соратниками карались жестокой поркой. Она даже рассказала, в тему, земной анекдот, переделанный под существующие реалии:
- Умирает женщина, вдруг слышит голос Бога: «Дарю тебе еще десять лет жизни!» Женщина вскочила с лежанки, побежала бегом к самому сильному магу, сделала себе все, что можно за деньги: юное красивое лицо, красивую фигуру, роскошные волосы. Ну, думает, поживу хоть десять лет в свое удовольствие! Только вышла от мага – ее сшибает насмерть карета. Душа женщины отлетает и вопрошает: «Господи, ну как же так? Ты же обещал мне еще десять лет жизни!» Голос Бога: «Ну, извини, не узнал…»
Гассар нехотя улыбнулся, но даже не попытался скрыть своего настороженного отношения к Насте, односложно отвечая на все вопросы о событиях в Арене после ее исчезновения.
- Долго Файлер разыскивал ее?
- Да.
- Наказал император Файлера за побег Белой Волчицы?
- Нет.
- Файлер все еще ищет ее в других империях?
- Да.
За освобождение от рабского ошейника Гассар согласился побыть чистильщиком, с условием, что покинет Волчицу в любой момент, когда сочтет нужным. Он теперь не раб, а свободный человек, и будет жить сам по себе. Его ждут летучие отряды хасгарцев, чтобы вырезать имперских солдат в форпостах на хасгарской земле. Ему нужно освобождать угоняемых в рабство соплеменников, захваченных имперцами во время карательных экспедиций. А сейчас ему нужна хорошая еда, хорошее оружие и место для тренировок.
Гассар был могучим человеком, - ниже Насти всего на голову, что для этого мира было очень высоким ростом. Он был очень смуглым, жилистым мужчиной лет тридцати, весьма востребованным у женщин. Настя отметила, что при каждом взгляде на нее, - Царицу Пустоши, - лицо Гассара искажала гримаса отвращения. Ее это и забавляло, и с непривычки коробило. Настя решила не обращать на коробящие мелочи внимания, - прямолинейность Гассара только прибавляла ему очков за честность, - плюсом к его безоговорочной готовности карать имперцев.