От представшей перед глазами картины во всей её комичности Кася стала тихонько, склонившись к рулю, подхихикивать. Да, новые штрафы за нарушения правил дорожного движения, вроде такого вот жилета, даже оборотней заставили следовать закону. Исчезавшие постепенно за салатовым нейлоном грозные волчьи морды казались жутко обижены подобным непотребством. А Касе оба волка сейчас и вовсе напоминали подростков – вроде как и надо делать, но рожи очень недовольные от того, что их «заставили» сделать что-то правильное, но жутко неприятное.
Внутри немного ослабла сжатая пружина напряжения. Если эти двое, несмотря на явное недовольство, все же стараются придерживаться определенных правил «для всех» - есть слабая надежда, что и в остальном они не менее рассудительны. Да, именно так. Потому что любого оборотня, живущего на Земле, невозможно назвать законопослушным гражданином. Темперамент и законы своей Стаи диктуют собственные законы и правила. И даже волк-одиночка будет следовать только своему кодексу правил, который не всегда честен, справедлив и благороден по отношению к другим.
Сделав вид, будто копается в собственном бардачке, Кася подождала, когда оба мотоцикла её мечты с ревом выедут со гостиничной стоянки и свернут на трассу, и только потом тихо тронулась следом на выезд. Предусмотрительность еще никому не мешала. А уж в её положении так тем более.
Шестьдесят седьмая трасса стояла. Местами проводимая реконструкция одной из главных магистралей страны просто убивала водителей, заставляя часами страдать в пробках. Но и это еще было полбеды. Измученная затянувшейся на несколько часов больше, чем планировалось, поездкой Кася попала в еще один, не менее устрашающий своими размерами затор в Варшаве. К сожалению, на объездной города тоже был ремонт, а значит весь трафик был пущен через сам город. Пусть и окраину, но всё же…
И только, когда вечер начал вступать в свои права, покрывшийся пылью старенький Тахо вырвался из столицы на все ту же шестьдесят седьмую. К Рава-Мазовецька, где нужно было сворачивать на семьдесят вторую на Бжезины и дальше к точке назначения, девушка оказалась ближе к девяти.
Ехать дальше смысла не было. Усталость и недосып предыдущих ночей и так измотали еще не оправившийся окончательно организм. Тратить денег на гостиницу не хотелось. Их бабушка, конечно, оставила для Каси достаточно, вот только тратить направо и налево, не зная, что её ждет впереди, ей не хотелось. Так что основная масса суммы, полученной Малгожатой Новак от продажи дома, лежала сейчас мертвым грузом на депозитном именном счете, открытом по случаю Касей в том же банке, где и была арендована ячейка. Удалённая система управления счетом в дальнейшем позволяла девушке без проблем по окончанию срока действия депозита получить всю суму в любом отделении того же банка.
И лишь небольшая сумма на первое время и непредвиденные расходы лежала в её кошельке. Потому, встав на стоянке у одной из заправок, девушка сбегала сначала в туалет по своим естественным нуждам. Дальше, на обратном пути заскочив в кафе, заказала самую большую кружку латте навынос и устроилась снова в кабине, начав священнодействовать над все еще вкусно пахнущими контейнерами.
Она и сама не заметила, насколько сильно проголодалась. Замечательно горячие пирожки с начинкой из яйца и зелени оставила на потом, а в первую очередь принялась за незабываемо вкусную запечённую целиком фаршированную тушёными овощами небольшую щуку, щедро полив её сметанно-чесночным соусом. Мням просто! Как она язык не проглотила пока оголодавшая давилась от жадности, сама не знала. Когда с рыбой было покончено, а пирожки с кофе допиты, Кася уже практически спала сидя, периодически роняя голову на грудь. С большим нежеланием она выбралась из тёплого нутра машины и отправилась по уже проложенному маршруту.
Посетив еще раз «комнату задумчивости» на заправке, девушка вернулась, опустила спинку сидения и со всеми максимально возможными удобствами расположилась на нём, укрывшись перетащенным с заднего сидения стареньким, но удобным, мягким и приятным на ощупь пледом. Ночи все же, не смотря на лето, были достаточно холодны. Да и само лето выдалось… не сказать чтобы теплое.
Сон настиг Касю мгновенно – стоило только коснуться головой подголовника собственного сидения. В этот раз бабушка к ней не приходила. Зато снился брат.
Тот самый Марек, что безразлично наблюдал, как её фактически убивали. Только в этот раз ни о каком бесстрастии на лице не могло быть и речи. Сначала, стоя посреди центральной площади общинной вьоски[3] в окружении всей Стаи, он почему-то громко кричал на их общих родителей. Что-то о ненависти, ненормальности и презрении. Потом сон как-то перескочил и на вовсе уж странное видение – Марек плакал.