Имевшая когда-то насыщенный синий цвет со слоганом спортивной команды, ныне потерявшая цвет и форму, толстовка – была всем, что осталось у нее от бабушки. Вот и стояла сейчас девушка на пронизывающем насквозь, промозглом ветру, что носился между могильных плит, кутаясь в то, что – как она думала, - могло еще хоть на немного приблизить к ней самое родное существо.
Гулкий звук упавшего комка земли на деревянную крышку, заставил её очнуться и опустить глаза с хмурого, серого неба, вниз. Напротив стояли те, кто должен был быть её семьей, её опорой – её семья и стая. Те, кто вместо помощи и поддержки «дарил» ей только издевательства, унижение и побои с раннего детства.
Они стояли, как две воинствующие армии – Стая и она. А между – открытая могила, что являлась границей, не пересекаемой чертой. Бросаемые комья продолжали отбивать свою дробь на дереве крышки, а она ждала. Ждала, когда сама сможет положить в бабушкину могилу черную, влажно, рыхлую землю, как дань. То малое, что могла она на тот момент сделать для женщины, что вырастила её в любви и материнской ласке. Оставляя вместе с этим и частицу себя.
Ждать пришлось еще долго. Пока все члены немаленькой Стаи не прошли ритуал, давая тем самым и ей исполнить свой долг.
А потом еще долго сидеть в одиночестве, ожидая, когда гробовщики зароют окончательно могилу и красиво выложат охранный оберег с благословением на хорошую загробную жизнь из засушенного степного ковыля.
Территорию кладбища девушка покидала уже в сумерках. Прощаясь, потому что не понимала, что следующего раза увидеть могилу родного человека может и не быть. А еще, потому что это была вторая часть бабушкиного плана.
«Все должно выглядеть по-настоящему, обыденно,» - до сих пор раздавался бабушкин тихий говор у девушки в голове, - «Не спеши, эти глупые создания сами все за тебя сделают…»
На капот её старенького, пятнадцатилетнего, модернизированного под гибрид, «Тахо»[3] небрежно примостились пятёрка парней – членов стаи. Что было не самым лучшим завершением и до того отвратительного дня. Взгляд скользнул к одному из них. Ноль реакции. Что ж чего-то подобного она и ожидала с той самой минуты, когда её теперь уже бывший приятель сказал, что уходит от нее.
Чуть в стороне, на противоположном краю дороги замер Марек, брат-близнец, с которым они были как небо и земля. Яркая выраженная внешность брата, будто забрала у нее все самое лучшее, оставляя одну серость. Высокая, подтянутая, с четко обрисованными мускулами фигура была словно напряженная, будто закрученная до предела пружина. Того и гляди сорвет предохранители и вырвется на волю. Лицо бледное, губы плотно сжаты, как будто боялись выпустить хоть звук, но… нет. Ожидать чего-то с этой стороны ей точно не стоит. Он не заступится.
Кася остановилась в метре от них. Бежать смысла не было. Так же, как и звать на помощь смотрителя общинного кладбища. Нет, только не ей. Стала к ожидавшим её волкам вполоборота, поглядывая краем глаза по бокам и назад. Все намерения похотливо ухмыляющейся пятерки было не сложно понять – там на лицах все написано было. И все же в душе разливался холод.
Уж лучше умереть, чем допустить подобное. Бабушка была права, этих спровоцировать легко – она для них никто. Одиночка со вчерашнего дня по решению Совета Стаи, который и дня не выждал с момента смерти бабушки, её защитницы, чтобы объявить об этом.
«Главное – выживи, Кашенька, - доносил до нее из небытия бабушкин шёпот ветер, - кажись слабой – в этом твоё спасение и свобода.»
И Кася принимала, впитывала каждое слово в себя. Главное выжить, остальное… заживет. Всегда заживало, как на собаке. Губы чуть дернулись в горькой усмешке. И ожидающим её парням это не понравилось. Все пятеро оскалили зубы, тихо рыча. Не понимая, что именно в них Касю рассмешило. Глупые. Молодые и глупые. Каждый из пятерки был старше самой девушки на год, но… она чувствовала себя по сравнению с ними старухой.
Игры закончились, пора начинать. Разворот головы в сторону того, кто был их негласным предводителем. Взгляд твердый с насмешкой, прямо в глаза. И не опускать, кидая вызов.
Валдек дернулся. Да, милый, да. Развлечься с ней, хоть и с помощью других, у тебя больше не получится. Взгляд парня, не ожидавшего такого поворота, перескочили на близкого друга. Ей даже на миг показалось, что в его глазах проскочила нотка взволнованности и испуга. (Глупо было бы думать, что эти чувства были вызваны беспокойством о ней, но все же…) Зато теперь она точно знала, кто был инициатором в устройстве для нее будущей трёпки. Бывший парень!