На очередном «а это у нас…» несчастная затормозила, как могла, пятками и остановилась. Пани Ола ей при этом чуть руку не оторвала, продолжая двигаться вперед. Правда потом, по инерции её саму дёрнуло обратно к Касе.
- Ты чего? – удивилась она и посмотрела на будущую подчиненную.
- У меня там чай остался, - угрюмо пробормотала та в унисон с неожиданно подавшим голос желудком.
- Зачем тебе чай? Мы вон уже почти пришли, - и свободной рукой указала на здание напротив с выполненной в уже знакомой стилистике вывеской, которая гласила «Kawiarnia».
Возле неё, как и у ресторации была открытая веранда. Только в этой располагались не всевозможные гужевые средства передвижения, а деревянные столы, окруженные скамьями или же изящной ковки стульями.
Внутри самой кавьярни, напротив входа, расположилась высокая барная стойка, а по всему небольшому пространству расположились в хаотичном порядке столики, накрытые кремовыми льняными скатертями и красивой посудой, и окруженные изящными венскими стульями.
За стойкой стояла симпатичная, черноволосая… ведьма. Зелено-карие глаза девушки внимательно скользнули по пани Войцеховски, чуть дольше задержались на Катаржине, а потом снова обратились к хозяйке заведения.
- Ола? – полувопросительно обратилась она к волчице, будто спрашивая кого еще та с собой приволокла.
- Cześć, Эвка! – кивнула та ей, - Знакомься – это Катаржина Новак, надеюсь, у нас получится договорится и она останется у нас работать.
- Кася, - Ола обернулась к девушке, — это - Эва Войцеховски, младшая сестра Збышка, и моя шфагерка[8]. Она у нас тут всем общепитом занимается, так что если понадобится сыграть свадьбу – обращайся!
У Каси аж лицо перекосило. Свадьба?! Плохая шутка. Да кто ж захочет на бракованной жениться?..
Неожиданно мысли прервал довольный смешок. Глаза сами нашли смешливую. Ведьма. Она и не пыталась скрыть довольной улыбки, а через минуту стало понятно от чего…
- Matka Bożka[9] , теперь хоть не меня одну будут доставать с этим, - картинно закатанные глаза показали всю степень её радости данных обстоятельств.
Лицо новой знакомой от улыбки будто засияло, делая мягче строгие черты лица и прогоняя всякий намёк на мрачность натуры.
- Да ладно тебе, - подскочившая поближе пани Ола хлопнула её ладошкой по руке – туда, куда смогла дотянуться, — это была моя тебе месть, за тот ад, что ты устроила моей несчастной персоне в начале знакомства.
- Я просто обязана была спихнуть в твои надёжные руки собственного братца, пока его не окрутила бы какая-то стерва или, что еще хуже, он совсем не погряз в расчётах новых заклинаний и забросил комплекс. Знаешь же, что его иногда заносит, - хмыкнула та, - потому в той войне все средства были хороши.
- И ты еще спрашиваешь, за что я тебе мщу?! – шутливо сощурившись, переспросила оборотница, потом повела носом и добавила, - слушай мы голодные, как стая волков, покорми, а?
- Не знаю, как Стая, а вы обе, - длинный, тонкий пальчик с аккуратным ноготком указал на них обеих по очереди, - наверняка начнёте есть моих клиентов, если не наполните сейчас свои ненасытные утробы. Даром, что шерстью не покрываетесь – аппетит-то все равно волчий.
- Чтоб ты не сомневалась, - кивнула, изображая серьезность, жена хозяина места и притворно порычала, обнажив белые, чуть длиннее, чем у обычных людей, клыки.
Кася на них только смотрела, раскрыв широко глаза. Ей непривычны были такие дружеские отношения с кем-либо из сверстников. Бабушка её любила и часто подшучивала над ней, но это было другое. А сейчас…
Сейчас она отчаянно завидовала этим двоим за то, что они могут настолько свободно между собой общаться. И начала неожиданно понимать, что приём на работу – это не самое тяжелое для нее в этой жизни на данный момент. Ей придётся заново учиться общаться с людьми, взаимодействовать с ними. Если она, конечно же, хочет влиться в новую жизнь, изменить её к лучшему.
Расположились они на открытой веранде. Белые тучи окончательно затерялись где-то на ярко голубом небосклоне и появилось солнышко, пригревая. Дождя в этот день, скорее всего, ожидать не стоит.
Кася даже от удовольствия зажмурилась, подставляя собственное бледноватое лицо солнечным лучикам и ожидая, когда напротив, на такой же деревянной скамье расположится, оказавшаяся довольно шумной особой, совладелица центра.