Они и не засиживались. Только за то короткое время пребывания в кабинете секретаря Стаи успевали таким количеством дополнительных дел озадачить, что девушке иногда даже взвыть хотелось…
- Касенька, я за тобой! – ворвался в помещение пан Рабор, - Давай-давай, а то везде опоздаем!
Да, он, как и бабушка когда-то, стал называть её именно так – Касенька с легким «с» переходящим в «ш». Причем проговаривал это так… нежно, что у девушки не оставалось никаких моральных сил его одёрнуть. Так ей казалось, что она хоть на миг вернулась в детство, в котором еще жива бабушка и почти все беды решались при помощи большой кружки горячего какао с молоком и парой крошечных зефирок.
Тем временем, юлой крутящийся по комнате драконо-отец умудрился ненавязчиво и с кучей извинений выпроводить Магду. Собрать Касину сумочку. Подхватить оную в правую руку, левой под ручку уже саму дочурку, одновременно с этим вытаскивая ту из-за рабочего стола, и увести из комнаты с приговорами «опаздываем-опаздываем», «рабочее время закончилось» и «что-то ты бледненькая. Ела?».
Не ела. О чем честно предупредила его, потому что с утра времени не было совершенно, а потом… честно не помнила успела ли что-то перекусить с той каруселью, что устроили им с Магдой его же, отцовские, поклонницы. А еще жутко волновалась. Понимала, что это иррационально, и все равно не могла с собой ничего поделать. Знает же почти всех членов общины. И по долгу службы уже, как минимум, с половиной пришлось столкнуться лично, но…
Одна мысль об официальном представлении выбивала из колеи. Ведь это будет её первая охота вместе со всей Стаей. Вообще, со Стаей… В старой, где остались мать и братья-сестры, с раннего детства, как только узнали о её «ущербности» - не желали звать «калеку» прогуляться с остальными волками по лесу в полную луну, а тут…
Тут никому не было дела оборачивается ли волк в свою звериную сущность или нет – все желающие выходят на охоту, проявляя тем самым сплочённость и дружеские отношения всех собравшихся, вне зависимости от того, есть у них вторая ипостась или нет. Ведь внутренняя сила все равно даёт о себе знать. Потому Катаржина и волновалась – у неё, можно сказать, этим вечером будет дебют.
А еще её серо-рыжая бестия как-то странно себя вела, то возбужденно принюхиваясь и размахивая из стороны в сторону кончиком хвоста, показывая тем самым собственный безграничный интерес… то замирала, настороженно поглядывая куда-то в сторону. Будто видит там что-то неведомое для своей человеческой половинки. И это девушку беспокоило больше всего. Сюрпризов в последнее время ей совсем не хотелось.
- Всё, приехали! – ворвался к ней в мысли тихим высказыванием латавец, - У нас полчаса, не больше.
Очнувшись, Кася обнаружила, что прибыли они не к ней домой, а к совершенно другому зданию. Большому двухэтажному особняку, недавно арендованному на длительный срок новоявленным отцом.
Тот, как и обещал, перебрался вместе с частью своей прислуги поближе к ней, так сказать, блюсти. Пока это у него неплохо получалось. А именно ненавязчиво перехватывая инициативу, каждый раз следить, чтобы дочь перемещалась под его присмотром по маршруту работа-вторая работа-дом. Иногда с отклонением в сторону дома Эвы или пани Олы, еще реже к лесному бару - пропустить бокал чего-нибудь покрепче чая в компании новых друзей из Стаи, которыми потихоньку девушка начала обрастать.
Арендованный дом, конечно, уступал в красоте и комфорте собственности самого драконо-папы, но тот не огорчался. Наоборот, уже нашёл где-то рядом, для покупки участок и собирался строить новый, для себя и Каси, по их вкусу и желаниям. Настаивать на постоянном проживании вместе с ним, отец не спешил. Просто настоял на том, чтобы в его доме была обязательно комната для дочери, устроенная по её вкусу…
А Катаржина не знала, что и думать. Вернее, как к этому относиться. Еще никто и никогда так не опекал её. Даже бабушка относилась к своей внучке более спокойно, не пытаясь лишний раз оградить от неприятностей, считая, что таким образом – на личном опыте, - девушка научится жизни больше… Ей была приятна его забота, не давящая психологически и не предъявляющая ультиматумов, но… Но, она всё еще боялась, что в один непрекрасный день латавцу надоест опекать и трястись над ней, а она… она привыкнет и… еще одна потеря (пусть и чисто номинальная) близкого человека для её и так не слишком высокой самооценки будет губительной. О чувстве одиночества и вовсе говорить не стоило.
- А может, я лучше у себя как-то?.. – начала было она, испытывая подсознательное опасения того, что могло её ожидать там, за закрытыми входными дверями, за которыми что-то отчётливо гудело.