Столики расположились небольшими группам. В центре зала, вокруг деревянных столов на изящных хромированных ножках, располагались в том же стиле «дерево-железо» стулья – реплика к шестидесятым-семидесятым годам прошлого тысячелетия. Вдоль боковых стен, возле более габаритных столов парные мягкие диванчики, оббитые бархатистой, серого цвета тканью.
Кася расположилась как раз на одном из таких диванчиков. Лицом к обоим входам - и с улицы, и со стороны гостиницы, - так, чтобы первой заметить входящих и иметь возможность спрятаться за высокой спинкой диванчика расположенного напротив.
Заказывать пока ничего не стала. Знала, что хозяин все равно прикажет принести еду для девушки выбранную по его собственному вкусу. Старик считал, что лучше знает, что нужно для молодого организма оборотня, а она и не спорила. Готовили здесь вкусно, почти по-домашнему.
Пан Рафал появился минут пять спустя, радостно улыбнулся раскинул пошире руки для объятий и прямо так пошел на нее. Девушка невольно улыбнулась, ощущая, как медленно отступает внутреннее напряжение в присутствии этого человека. Объятия были крепкими, очень теплыми и долгими. Минуты три она стояла, прижавшись к мужчине и пыталась одновременно улыбнуться и заплакать.
Бабушка говорила, что Рафал – природный эмпат, с силой в латентном состоянии. Не настолько могущественный, чтобы это создавало проблемы, но достаточно сильный для того, чтобы подарить находящимся рядом ощущения Настоящего Дома, его теплоту и спокойствие.
- Мне жаль, - тихо прошептал мужчина в касину макушку, - почему-то всегда думал, что я умру раньше нее…
И столько тоски на миг проскользнуло в его голосе, что девушка сама невольно подалась чуть назад, чтобы взглянуть ему в глаза. Бабушка никогда не рассказывала о том, как они познакомились, или с чего началась настолько крепкая дружба между ними… Просто в один из далеких дней ее, касиного, детства познакомила ее с замечательным дедом и его семьёй.
Он был высокий, мощную подтянутую фигуру не согнуло даже время, а густая шевелюра была полностью седой. Глубоко посаженные карие глаза всегда лучились тем особенным светом, дарящим теплоту внутри.
- Я тоже не верила, что она могла так рано уйти, - сглотнув ком в горле, сумела выдавить девушка, - до сих пор не понимаю, как такое могло случиться.
Мужчина отодвинулся, посмотрев внимательно ей в лицо. Потом также молчаливо усадил на место и жестом попросил подойти девушку за раздаточным столом. Пятнадцать минут спустя, та, записав весь немаленький заказ «что будет кушать пани», отправилась на кухню, а наш разговор продолжился.
- Она что-то говорила о своей загадочной болезни? – спросил бабушкин друг.
- Нет, - устало качнула головой Кася и продолжила, - я вообще совершенно случайно узнала об этом, когда два месяца назад неожиданно ее увидела выходящей из городской больницы. Меня в тот день из лесничества отправили закупить канцелярки и еще немного другой ерунды для офиса заповедника. Вот и…
- И-и-и?.. – переспросил он.
- Она растерянная очень была… и огорчена очень. На мой вопрос по поводу того, что она там делала, как-то слишком рассеяно ответила, что заболела. Подробностей никаких не выдавала и вообще выглядела какой-то… потерянной что ли. Я ее такой еще никогда не видела.
- А у врача выяснить не пыталась?
- Пыталась, - кивнула утвердительно и потянула носом на вкусный запах домашних блинчиков с творогом и изюмом, обильно политых жирной сметаной, что принесла нам раздатчица. Подождала, пока та не уйдет, и продолжила, - только он мне ничего не сказал даже после ее смерти, мотивируя врачебной этикой. Взлом больничной базы данных тоже ничего не дал – ее дела там просто не было.
Рафал поднял вопросительно брови вверх, будто спрашивая, как такое могло быть.
— Вот и я о том же, - кивнула она, соглашаясь, - потом, правда, увидела отдельно хранящуюся группу папок без имен, только с номерным кодом вместо фамилии и имени, и решила их себе скопировать. Просматривать буду уже на новом месте. Если и там ее не будет…
Продолжать она не стала. Да и смысла не было. Если ее опасения подтвердятся, то оставался только последний вариант – бабушка проходила обследование и проводила процедуры не под своим настоящим именем, а значит нейти ее будет так же легко, как иголку в стоге сена.