Из моих глаз снова хлынули слёзы горечи и беспомощности. Вспомнились дети. Это я толкнула их на этот гиблый путь. Не будь меня, они бы, возможно, до сих пор были бы в академии.
– Вот и сейчас ты не обо мне думаешь. Ты думаешь о ком-то другом. И этот кто-то тебе очень дорог, – только конец фразы подруги долетел до меня. Я виновато опустила глаза. – Ты не монстр, – тихо произнесла Жанит. – Я хочу, чтобы именно ты убила меня, потому что ты не будешь гордиться этим. Ты станешь горевать, – она подняла на меня умоляющий взгляд. – Но ты станешь и радоваться тому, что освободила меня. А я буду вечно тебя благодарить, – она опустила глаза к полу.
– За смерть не благодарят, – возразила я ей.
– А я буду, – не согласилась она. – Ты не сможешь уйти, оставив меня здесь. Твоё тело здесь, но сердце, душа с кем-то другим. Где-то в другом месте. Для тебя я якорь, не дающий покинуть эту гавань. Ты сможешь двигаться дальше, только освободив меня.
А освободить ее означало убить.
Я шагнула к ней резко, но Жанит не испугалась. Она лишь ободряюще улыбнулась. Нам обеим было известно решение. Я прижала её голову к себе, а она обхватила меня за талию своими руками. Глаза щипало, но слезы уже не лились. Это было неизбежно. Когда-то давно я ей это пообещала. Настало время сдержать свое слово. Тянуть больше не имело смысла. Завтра утром я ухожу на зимовку. Она станет моей последней зимой.
– Я всегда буду с тобой, – тихо прошептала Жанит, и её голос прозвучал приглушенно.
Я ничего не ответила. Только сильнее сжала зубы, чтобы не закричать. Закрыла глаза, обхватывая руками голову подруги. Один резкий рывок, и противный хруст ломаемых костей в шее разнесся по избе. Её руки, только что обхватывавшие мою талию, безвольно опустились. Безжизненное тело стало оседать. Подхватив его подмышки, я потащила остывающее тело к кровати, на которой спала Жанит.
Положила тело на деревянную кровать. Омыла подругу. Надела на Жанит лучшее её платье. Сложила ей руки на животе и в последний раз посмотрела в уже помутневшие глаза моего последнего друга в этом мире. Я боялась увидеть в них боль и страдание, но даже смерть не смогла стереть выражение радости с лица женщины. Презрительная улыбка появилась на моем лице: хоть кому-то мое умение принесло радость.
Одну лучину я воткнула в руки Жанит. Похоронить мне её не удастся. Времени нет. Скоро начнется новый день, и мне придется покинуть лагерь смертников навсегда. Разлила по стенам, потолку и полу горючую жидкость из запасов Волопаса, которые он оставил мне. Зажгла спичку и бросила ее.
Выходя из избы, я не стала закрывать дверь. Пламя уже полыхало за моей спиной, распространяясь все быстрее и быстрее. Отойдя на небольшое расстояние, я обернулась посмотреть на горящий дом. Он уже весь был объят огнем в лучах восходящего солнца. Вскоре поднялся шум в лагере смертников, но меня уже не было там: я направлялась на место своей зимовки.
Находилось оно почти у самого Разлома. Шла я не торопясь, ничего не видя вокруг, ничего не чувствуя. Потеряла счет времени. Дойдя, села у каменной глыбы и облокотилась на нее. День, ночь, дождь, солнце – ничто не могло вывести меня из ступора. Разве что голод… Да и ела только тогда, когда в животе появлялась сосущая боль. Порой казалось, что я уже умерла и стала камнем, забыв, как шевелиться. Взгляд направлен в одну точку, через пропасть. Никакой шум не мог привлечь моего внимания.
Наверное, поэтому мой разум не сразу понял, что происходило. Передо мной появилась женщина. Она схватила меня за грудки и начала трясти. Ее слова медленно доходили до моего застывшего сознания.
– Да очнись же ты! – кричала рыжеволосая женщина, залепив звонкую пощечину.
Я перевела на нее бессмысленный взгляд. Боли от удара даже не почувствовала.
– Прекрати, Лоара, – слева вмешалась другая, светловолосая и зеленоглазая. – Ты же так убьешь ее!
Лоара вняла совету подруги и отпустила меня. Безвольное тело по камню сползло вниз.
– И ЭТО спасет наших детей?! – пальцем указав на меня, возмутилась рыженькая.
Дети. Слово эхом прошлось по венам, набатом прозвучало в ушах. Вот ради чего нужно жить. Разум освободился из оков оцепенения. Спина выпрямилась, взгляд обрел осознанность, мышцы налились было силой.
И я вспомнила этих женщин. Магички. Лаиза – мать Иргида, Лоара – Эрбель.