– Волег! – окликнула меня Олла, великая княгиня. – Сейчас не время для новых распрей. Либо эта призрачная возможность, либо полное исчезновение.
– Мне правда очень жаль, – девушка-равест опустилась на колени.
И даже не девушка, а скорее ребёнок, из глаз которого потекли слёзы ручьём. Я ощутила, что она боролась со своими чувствами, прежде чем сказать нечто важное.
– Госпожа, – к ней подошла мадин, её служанка. – Вам не следует так делать. Встаньте, – мадин наклонилась к ней, чтобы помочь подняться.
– Я пойду с вами до конца, – вскричала она, задыхаясь рыданьями.
– Магуры не живут шесть тысяч лет, – сказала Олла, взирая на девушку и вставая с трона. – Кроме того, ты не можешь дать нам никаких гарантий того, что эта возможность случится в будущем, – она с жалостью посмотрела на равеста. – Ты всего лишь Видящая, – печально добавила правительница крылатого народа.
– Да как ты смеешь сомневаться в способностях моей госпожи! – Вскричала другая мадин, выхватывающая из широких одежд узкие мечи, таши, и принимая боевую стойку. – Это вы ничего понимаете! Моей госпоже придется пожертвовать собственной жизнью ради этого.
– Остановись, Юмико, – вскричала девочка, а после перевела свой взгляд на Оллу. – Если вы изберёте этот путь, придётся многим пожертвовать, – она всех обвела взглядом, не то проверяющим, не то заглядывающим в самую глубь человека, словно касаясь его души. – Каждый принесёт свою жертву, – разбитым голосом закончила равест. – Но, если бездействовать, умрём раньше! В борьбе есть хотя бы надежда!
– Прости, но я не могу в это поверить, – сказала я, хотя этой девчонке все же удалось затронуть в моей душе нечто, что хотелось верить ее словам.
Надеялась, что те жертвы, которые были уже принесены, были не напрасны, и наш народ будет жить, как и другие.
– Твой потомок станет одним из первых, – начал говорить этот ребёнок, а вокруг неё снова загорелось розовое сияние, – кто возродит твой народ, – уже едва слышно прошептала девушка.
Закончив, она обессиленная упала на пол.
– Госпожа, – одновременно вскричали её служанки, подбегая к ней.
Однако помочь они ей не смогли. Мадины состарились за считанные мгновения и рассыпались прахом. Возрастные изменение коснулись и их госпожи. В себя пришла уже не девочка-подросток, а сморщенная старушка с жидкими волосиками на голове.
– Вот та цена, – не звонким, а скрипучим голосом говорила равестка, – которую я заплатила за видения. Если вам этого недостаточно, то мне больше нечего предложить, – слёзы катились по её лицу.
Видящая с сожалением провела рукой по праху верных служанок, бывших её единственными подругами.
– Решение принято, – твёрдо сказала Олла, хотя она тоже плакала.
Княгиня посылала свой народ на верную смерть. И я, Волег Вольский, шёл первым. Мне удалось отговорить Оллу, жену друга, от глупой затеи вести магур самой. Нам нужен был правитель в новом мире. Очень хотелось верить словам Видящей. Она израсходовала свои жизненные силы, чтобы увеличить свои способности и подняться до ранга Всевидящей, последнюю из которых убили двести лет назад жестокие правители миров, пожелавшие получить бессмертие ценой уничтожения многих миров.
Я шёл на смерть. Расправил три пары крыльев за спиной, чтобы закрыть товарищей от первого удара, стоявших за мной. Вот занёс свой меч перед собой. И разрубил мир. Сноп золотистых лучей вырвался из расщелины.
Мрак поглотил моё сознание.
– Не трогайте моего сына! – Кричала магура, надрывая голос.
Женщина была связана, и связанными были ее крылья. А я стояла в тени арки, наблюдая за казнью мальчика. Ему собирались отрезать крылья. Для нашего народа это равносильно смерти. От потери крови мы могли и не умереть, если оказать помощь – только вот кто её будет предоставлять, не для этого здесь все собрались. Вместе с крыльями мы теряли часть души.
– Умоляю вас! – Женщина билась в истерике, но люди лишь улюлюкали и требовали казни. – Отрежьте мне крылья! Не трогайте его! – В отчаянии магура перекрикивала даже бездушную толпу.
– Пойдемте, Вета, – мой попутчик, мыслитель, тронул меня за плечо, приглашая продолжить наш путь. – Не стоит вашему ещё не родившемуся малышу испытывать этот ужас.