Тут Тихан вырвал руку, развернулся лицом к остальным и пробасил:
– Я же говорил вам: мама и папа нас не бросят!
Все потрясённо уставились на него. Его голос был настолько низким, что никак не вязался с подростком. Его бас был густым, плотным. От его звучания, казалось, всё внутри тебя вибрировало. Этот голос никак не мог принадлежать юнцу.
С расстроенным видом Тихан обернулся ко мне.
– Вот поэтому я и не разговариваю, – признался он. – А то всё отмазка.
Подошедшие магуры разрядили обстановку искренним смехом, потому они всё слышали. Все вместе мы собрались отправиться в Великоград. Только Зарина отказалась.
– У меня там сестра осталась, – назвала она причину, но при этом зарделась.
Понятное дело, что девчонка влюбилась. Повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, я обняла её на прощание.
– Если потребуется помощь, зови, – шепнула я ей. – И в нашем доме, – пусть ещё и не видела его, но была уверена, что он хорош, – тебе всегда будут рады.
Девушка кивнула мне, попрощалась с другими, распустила крылья и исчезла в небесной синеве.
– Ну теперь-то вы готовы? – Раздался ворчливый голос Олларгосс.
Проводница вышла из тени здания, и тогда мы её заметили. Более никто не возражал. По Коридорам прошли спокойно. Я снова всю дорогу беседовала с длаками. А ещё за нами по пятам следовала одинокая тень. К сожалению, рассмотреть её мне никак не удавалось. Свет от посоха Олларгосс не доходил так далеко.
Уже на выходе из Коридоров Проводница спросила у тени:
– Ты всё так и не подойдёшь?
– Кика, – послышалось тихое эхо.
Из глаз брызнули слёзы.
– Жанит! – Меня остановил супруг.
Стражей нельзя касаться. На радостях я об этом позабыла.
– Я боялась подойти, – проговорила моя подруга. – Я вижу, кто ты. Разве могу я быть твоим другом?
– Раз ты здесь, то можешь, – прервала её поток самоуничижения Олларгосс. – Ты отдала свою жизнь, чтобы она могла двигаться дальше.
– Это я её убила, – прошептала я.
– И как видишь, не зря, – сказала Проводница. – В других обстоятельствах путь сюда был бы ей закрыт. А так, вы сможете видеться и общаться.
Как-то слишком уж спокойно рассуждала она о смерти. Её совсем не трогала судьба тех, кто попал в Коридоры.
– Не обращай внимания, – посоветовал Бран. – Проводники обычно видят куда больше нас.
– В Коридорах нет ни жизни, ни смерти, ни времени. Это ничто и всё сразу, – прошелестел незнакомый голос и замолк.
Кому он принадлежал, осталось неизвестным. Нас уже ждали за Проходом, поэтому мы с Браном поторопились.
Вокруг магур столпились люди. Они приветствовали их. Гудим даже встретил знакомых. Весть о прибывших магурах довольно быстро разлетелась по городу. К нам всё больше и больше стекалось народа, чтобы своими глазами увидеть потомков тех, кто решил восстать против древних правителей.
Крылья сами распустились и обхватили детей. По толпе прошлась волна восхищённых восклицаний. Бранибор сжал мою руку, и я немного успокоилась. Крылья исчезли, повинуясь душевному настрою хозяйки.
Люди расступились, пропуская стремительно движущуюся к нам женщину. Она привлекала внимание к своей фигуре высоким ростом и ярко-рыжими волосами. За ней следовал не уступавший в росте мужчина.
– Долго же вы, Бран, – воскликнула она вместо приветствия. – Гудим, ты к нам надолго?
– Как все новости передам и новые соберу, так уйду, – ответил тот, стоя спиной к ней.
Они ещё о чём-то препирались, спорили и смешили публику, но я уже не вслушивалась. Бранибор наклонился ко мне и спросил:
– Как тебя зовут?
Этот момент должен был настать. Внутри меня сидело что-то, что мешало назвать настоящее имя. Не то, которым меня называл Далион, а то, которое дали мне при рождении родители. Ведь я уже на та, какой была прежде. Стала убийцей и много крови пролила. Имела ли я право звать себя так, как называла меня мама?
– Златогара!
Во внезапно раздавшемся крике смешалось всё: отчаяние, радость, боль, удивление. Взглядом отыскала ту, кому принадлежал вскрик. Медленно, не веря своим глазам, к нам приближалась… моя мама. У нас были схожие черты лица, поэтому установить наше родство никому не составило труда. Она подошла к нам, протянула руки.
И меня прорвало.
В немом крике я опустилась на колени и обхватила ноги матери. Годы страданий и лишений пронеслись перед глазами в один миг. Всё это прошло! Всё закончилось и осталось в прошлом.