Волчий час
Пролог
Учёные на планете Земля считают, что в галактике Млечный Путь насчитывается от ста до четырёхсот миллиардов звёзд.
И хотя эти учёные — большие молодцы, потому что научились считать, но занимаются они делом, довольно бесполезным для человечества. Потому что, по факту, это самое человечество распространено всего лишь в пяти звёздных системах. Возможно, шести…
Это долговязому ещё предстояло выяснить! А пока он был занят очень трудоёмким и неприятным делом.
Вычищал ту самую галактику Млечный Путь от внебрачных детей одного очень глупого искусственного интеллекта…
И дело это оказалось непростым.
Как выяснилось, на каждую звёздную систему в галактике Млечный Путь кибернетическая цивилизация постаралась построить, в среднем, по три станции. А каким бы старательным и быстрым ни был долговязый, но он-то был всего один! И работы ему предстояло ещё очень много.
Тем более, он ошибся. Жестоко ошибся. Когда, решив лишить эту кибернетическую цивилизацию руководства, нанёс удар по её управляющим интеллектам. Долговязый-то рассчитывал, что на местах работают пусть и хорошие, но абсолютно безмозглые центры управления…
И кибернетическая цивилизация смогла его удивить! А жизнь — наказать за неуместную поспешность с выводами. Оказалось, что в каждый, даже в самый тупой электронный разум был зашит алгоритм аварийного протокола — как раз на случай изоляции.
И теперь по всей галактике роботы, лишённые связи с начальством, начинали восстановление своей цивилизации.
Этим занимались даже станции, расположенные на орбитах обитаемых планет. А попутно уничтожали местное население. Если им, конечно, выдавалась удобная возможность.
Нет, к счастью, не везде подобный фокус удался: были и те планеты, которые сумели отбиться от роботов. Жаль, их можно было по пальцам одной руки долговязого пересчитать. Ну, то есть их было меньше девяти.
И, что самое обидное, убийственный вирус, разработанный и запущенный долговязым, не был рассчитан на аварийные системы роботов! Потому что он работал в одной кодировке, а аварийные протоколы — были написаны в другой.
Пришлось долговязому исправлять свою ошибку… То есть отключать вручную, один за другим, все искусственные интеллекты, которые обитали в материнской галактике. Конечно, долговязый не был лентяем, поэтому за дело взялся основательно. Однако он оставался всего лишь учёным — а не стратегом и не флотским офицером. И ему приходилось, откровенно говоря, нелегко.
Он даже провёл сеанс связи со своим начальством, умоляя прислать ему помощников!.. Но ответ не оставлял возможностей вариативной трактовки. Именно он, этот долговязый, должен был отключить «нуль» и доставить его на изучение в научные центры его народа. И всех детищ «нуля» ему тоже надо было выключить своими силами.
Параллельно с отключением, долговязый изучал кибернетическую цивилизацию, которая, как плесень, выросла на остатках его собственной. И вскоре с удивлением понял, что те умудрились поставить создание личностных матриц искусственного интеллекта на поток.
Каждый галактический день приносил кибернетической цивилизации до миллиарда новых, вполне самостоятельных и почти независимых сознаний. И если бы не строгие ограничения, которые сами долговязые зашили в «нуля», а тот скопировал во все свои детища… Наверно, материнскую галактику уже давно бы повторно захватили роботы.
Почему повторно?
Ну хотя бы потому, что предки долговязого уже допускали подобные ошибки, прежде чем научились их избегать. Это были печальные, но героические страницы их истории. В те времена флоты долговязых устремлялись в самоубийственные атаки на корабли бывших слуг и помощников, пытаясь подарить своему народу ещё немного времени.
В последней такой войне материнская галактика была захвачена полностью. Последний очаг сопротивления располагался на самой окраине. Там гениальный адмирал с остатками флота отбивал атаку за атакой. А в это время последние учёные, спрятанные в тылу, искали хоть какой-нибудь способ победить.
Искусственный интеллект не умеет выходить за рамки. Он может самостоятельно познавать мир, накапливать знания и даже двигать науку! Но исключительно до тех пределов, которые были открыты разумными биологическими видами. А сделать рывок, перешагнув устоявшиеся представления о мире, никакой искусственный разум не в состоянии.
Во всех войнах, которые пришлось вести предкам долговязого против собственных роботов, рано или поздно ставка делалась именно на это. Ведь, при прочих равных, искусственный интеллект работает быстрее и эффективнее живого. А значит, при равенстве сил роботы неминуемо победят!