Сердце надрывно стучало в висках.
Оно захлебывалось, оглушая собой и застилая мои глаза пеленой ужаса настолько сильного, что мир исказился и в один миг потерял все краски.
Такое я ощущал только единожды в жизни: когда понял, что мама умерла.
Когда осознал это где-то внутри себя, даже если все чувства, эмоции и вера продолжали биться в последних попытках жить и верить.
Я чувствовал шкурой, что Воланд и Скай несутся за мной по городу и их сердца бьются так же истерично и испуганно, как мое. А Дилан и папа запрыгнули в машину, пытаясь успеть за нами и благоразумно проследить за тем, чтобы никто из людей не понял, что мы не такие, как все.
Уже на подходе к нашему особняку меня прошиб аромат духов.
Моих духов.
Настолько оглушающий и едкий, словно кто-то вылил целую цистерну с этим ароматом, отчего глаза едва ли не слезились.
Но страшно было не это.
За этим чудовищно сильным запахом я не чувствовал мою Деву, и последняя надежда на то, что Виолета могла так жестоко пошутить, разбилась вдребезги у порога.
Дверь была не просто распахнута — ее выломили, отчего теперь она свисала под странным углом и держалась на верхней петле.
А еще теперь я отчетливо чувствовал кровь.
Воланд ворвался следом за мной, тут же рванув к Виолете, которая сидела прямо на лестнице, держась за окровавленный бок со всклоченными рыжими волосами.
— Ты ранена?!
— Разве не заметно? — зашипела она в ответ, пока я бегал глазами по первому этажу дома, отмечая, что вся мебель была перевернута и даже сломана, словно через наш особняк прошел смерч, и рванул на второй этаж, где запах моих духов становился просто невыносимо едким, первым делом ввалившись в комнату Девы.
Пусто.
Уже здесь была кровь Виолы и Катрины.
Но дверь в ванную комнату была заперта, как и внутри моей спальни, где, видимо, случайно разбили флакон духов.
— Где Кирти?!
— Братик! — всхлипнула крошка, вылезая из-под моей кровати бледная и испуганная, а я схватил и прижал ее к себе, бегом спустившись вниз, чтобы глотнуть хоть немного воздуха посвежее и перестать метаться.
— Дева меня спасала! Она собой пожертвовала! Эти волки хотели забрать кого-то из нас! — рыдала моя малышка, пока я с трудом сдерживал вой и истошные крики внутри себя.
Если бы не сестренка рядом — я бы кричал до хрипоты.
Пока кровь не пошла бы из горла.
Но Кирти и без того дрожала и была напугана, чтобы пугать ее своим поведением еще сильнее.
— Катрина! — кинулся я к сестре, которая была в пижаме и тоже ранена, но хмуро и сосредоточенно заматывала и затягивала рану на стройном боку Виолы, не обращая внимания на свои ушибы и синяки.
Моя красивая черноглазая сестра даже в этот момент сохраняла стойкость духа и резвость ума, хотя я чувствовал, что ее сердце стучит так же сильно, как мое.
— Кил, я в порядке. Лоле уже позвонила. Рейгану тоже. Они в дороге и помогут Виоле, — быстро и сдержанно проговорила Катрина, стрельнув по мне черными глазами, так похожими на мои, не переставая при этом ловко орудовать бинтом. — Не паникуй! Соберись. От твоей истерики не будет никакого толка.
У Воланда дрожали руки, когда он опустился на колени перед девушками, неловко пытаясь помочь, и, кажется, впервые за всё то время, что узнал о своей невыносимой сводной сестре, показал истинные эмоции — что он тоже может переживать за нее. Искренне. И глубоко.
Он боялся потерять ее так же сильно, как боялся признаться себе в этом.
— Бусинка моя! — папа влетел в дом, тут же забрав из моих дрожащих рук Кирти, и принялся укачивать ее и целовать мокрые от слез глаза. — Ничего не бойся, родная! Всё закончилось! Ты в безопасности!
— Папочка, спасите Деву!
— Спасем, моя девочка! Обязательно спасем! Твой брат никому не даст ее в обиду!
Я пытался успокоиться и собраться.
Пытался закрыть глаза и заглушить стук разрывающегося на части сердца, чтобы выпустить на волю своего волка и прощупать каждый уголок дома в поисках того, что может мне пригодиться, но ничего не помогало.
Голова шла кругом.
Теперь я искренне понимал, почему врачам в экстренных ситуациях запрещают лечить своих родных. Сделать это на холодную голову было просто нереально.
Как же было хорошо, что у меня были друзья. Наша стая.
Дилан влетел в дом и первым делом ломанулся к компьютеру папы, чтобы без разговоров взломать все ближайшие камеры видеонаблюдения и проследить дорогу тех, кто напал на наш дом.