– «Синяки»? – коротко спросил Сосед.
– Они самые, похоже. Я не знаю, что это, но… на язык просится слово из пяти букв. Вот не хочется произносить.
– На букву «Зэ»? – это уже Сергей поинтересовался.
– Точно.
Ну, что же… Опасность названа. Ладно, пусть я буду первым, кто произнесёт слово «зомби». Они же – «живые мертвецы». Попробую сформулировать мысль для всех:
– Пока всё укладывается в канон зомбологической фантастики, так скажем. Есть «агрессивные особи». Как тот, что напал на Виктора. (Сосед при этих словах потер свою пострадавшую шею, я заметил краем глаза) – При этом – «синяки», они не живые. Мы видели это сами: синие, пульса нет, дыхания нет. Но двигаются. Наш «синяк» на Таганайском кордоне шустро убежал, стоило нам отвлечься.
– А ещё они кусают живых – это Рыбак решил дополнить моё «введение в зомбологию». – Лариса утром видела возле вокзала тётку, которая грызла горло у мужика, что грибочки продавал. Когда мы с Виктором туда подошли с полицейскими минут двадцать спустя – у меня сложилось убеждение, что полицаи даже не были сильно удивлены. Это значит, что случай для них уже не первый. Это массовое что-то.
– Кстати, вся суета на железке вполне укладывается в эту тему, – добавил Сергей.
– И пустой туристический лагерь тоже. Я вам ещё не говорила, только мужу, – Лариса немного смутилась, – но я там задержалась, и в палатку закрытую заглянула… Там в палатке парень был, синий совершенно. И явно не живой. Уж поверьте, я мертвых людей видела в своей жизни.
– Знаете, пацаны… и пацанки, – в беседу вступил Владимир, – я, в отличие от некоторых, практически ничего такого… паранормального – не видел. Но это не повод всё отрицать. Я с Тимом на горку лазил, рацию слушал. Для меня уже это – весомый аргумент. Не думаю, что Рыжий и Пушистый способен на такую постановку – ну, типа, записать заранее переговоры по радио, устроить шоу… Нет, я верю. И менты, и ФСБшный майор – звучали убедительно. Серёге я тоже доверяю. То, что он рассказал про суету на РЖД – укладывается в общую картину. Ну и наконец, на кордоне я синяка видел, пустую стоянку тоже видел. Похоже, это всё реальный замес. Ни разу уже не шутки. И у нас с вами теперь не «поход выходного дня» получается, а то самое «выживание».
– Какие выводы делаем? – это опять Сосед. Он, как всегда, конкретен. Ему – сразу выводы давай.
А вывод сделал Рыбак:
– Народ. Я думаю, нам надо перебазироваться, пока не стемнело. Понимаю, что идти никуда не хочется. Но! Тот, восточный берег – он более удобен тактически, для обороны. Там к северу от нас – дамба. Она разделяет пруд на реке Большая Тесьма и вот это вот водохранилище. Проход узкий, его легко держать под контролем. А появление «агрессивных особей» более вероятно именно с этой стороны, где город. На том берегу, – Рыбак показал рукой, – нет населенных пунктов. Нет людей. Или их очень мало. Где люди – там и зомби. Так что нам лучше иметь что-то между собой и городом.
– Жень, извини, что не в тему… А с рыбой что делать будем? Отпускать окуней бесполезно – уже не выживут. Такие же проглоты, как и у нас – заглатывают наживку со всей дури. Я успею их присолить? До места дойдём – запеку в фольге.
– Давай, успеешь как раз. Пока мы соберемся… Народ, я правильно понимаю молчание как знак согласия? Собираемся – и двинули, пока не стемнело?
– Ну, я других вариантов пока не вижу, – Сергей собрал с камней каремат и потянулся к рюкзаку.
– Пойду, заряжу «поросёнка», – поднялся с места Сосед.
– Я, пожалуй, тоже, – Рыбак обвел всех взглядом. – И очень прошу всех, особенно женщин – никуда не отлучаться. Не расходиться. И внимательно смотреть по сторонам. Если вдруг кто-то заметит чужих – в смысле, посторонних людей – немедленно оповещать остальных. Сейчас каждый встречный может оказаться… кем угодно, в общем.
24. Рыбак. Дамба, насыпь, бережок.
До плотины, что разделяет водохранилище и пруд на Большой Тесьме, мы дошли примерно за полчаса. Идти, на самом деле, было недалеко. Если бы по прямой – так вообще метров пятьсот, от силы. Но напрямки, берегом, там не пройдёшь – топко. Видимо, последние пару недель дождей было меньше обычного, вода ушла, оставив сырую топь по берегам. Пришлось обходить поверху, краем леса – благо, лес над берегом не особо густой.
Меня предупреждали, что по берегу проходит граница Национального парка, и что территория вокруг озера – это водоохранная зона. Будто бы здесь нельзя купаться, и палатки нельзя ставить, что есть запрещающие знаки и чуть ли не забор с колючей проволокой, и охрана... Но никаких препятствий мы не встретили. Плотина (постройки тридцатых годов прошлого века) вообще оказалась не действующей и едва ли не полуразрушенной: потрескавшийся бетон, ржавые двутавровые балки. Ограждения если и были – остались в прошлом веке. Вода спокойно переливается «из бассейна А в бассейн Б», не стеснённая створами. Журчит себе спокойно.