– Куда ему сейчас чистый промедол? Он и так еле дышит. – сказала Мария. – Лучше уж нейроплегическую смесь. Или хотя бы диазепам. Так… Поверни его на бок и держи. Я наберу.
Я держал выгнутого спазмом парнишку – худой, кожа да кости, да узлы напряжённых судорогой мышц… – и думал: вот же не повезло бедолаге! Карма, не иначе. Инфицированная рана в руке, дырка в лёгком, теперь ещё и столбняк? Видно, много ты грешил… Мария тем временем набрала в шприц «коктейль» из аминазина, димедрола, скополамина и фенобарбитала. Смесь адская, конечно, но что-то же надо делать?
Через пару минут после укола судороги стали слабеть (инъекцию сделали внутримышечно, где бы мы сейчас у него вены искали?) Пациент расслабился и затих. Дал обработать рану в груди – мы пока ограничились стерильной повязкой. Парень был в сознании, очень бледен, часто и неглубоко дышал. Даже попытался что-то сказать:
– Туда… пойдете… пиздец вам. Я сдохну… и вы. Гореть в аду… всем!
Ну и всё. Больше не сказал ничего. Он и так дышал через раз. А теперь выдохнул – и больше не вдохнул. Как говорится? «Помер Максим, да и…» А правда, как звали-то его? Мы и узнать не успели.
Мы поднялись на ноги, и стояли возле безымянного трупа, опустошенные.
До того момента, как у мертвеца не начали подёргиваться веки и кончики пальцев.
158. Владимир. Зоновский «Боуи», ручка наборная.
На самом деле, имя умершего мы узнали. У него на костяшках пальцев буквы наколоты – В.О.В.А. Ну, конечно, если только это не означает какую-то зоновскую фигню. Типа: «Вовек Один Весьма Апасен», или что-то вроде. Но это не важно. А важно, что он помер. И не просто помер, а вот-вот «обернётся». Плохой это знак. Пугающий.
– Вот ведь думал я насчет того, что не вяжется всё это! Давно думал. – сказал я. – Была же мысль, что не может так быстро распространяться зараза только через укус. Что, если эта хрень уже повсюду? Так вот помрёшь – и станешь зомби…
Никто не нашёлся с ответом. Все молча стояли и смотрели, как у мертвеца синеют пальцы – наколки, «воровские перстни», уже почти слились по цвету с остальной кожей. Синело и лицо.
– Можно было его связать. Или к дереву примотать. – сказал Сосед. – Зомби тупые, если хорошо привязать и шнур крепкий – то не развяжется и не порвёт. А мы бы на обратном пути поглядели. Как он ночные заморозки переносит, как ему без пищи…
– Поздно уже. Он вот-вот обернется. – ответил Денис. Он, оказывается, оклемался уже, вернулся к обществу. – И вообще… Не по-людски это, такие эксперименты над мёртвыми. «Померла так померла!» А глумиться…
– Ну вообще, твоё право решать. – сказал Рыбак. – Твой крестничек-то…
Денис снял с плеча «Хатсан», и все расступились. Отошли подальше, чтобы не забрызгало.
Пока Денис собирался – у зомби как раз открылись глаза. И глянули на нас своей бездонной, нечеловеческой ненавистью. Раздался выстрел.
Мне кажется, все отвернулись в этот момент. Но я заметил – или, может, мне показалось? – что вместо розовато-серого мозга из черепушки брызнуло болотно-зелёным… И характерная вонь ацетона перебила даже свежий пороховой дымок… Неужели правда? Парень, который только что кидался на Дениса, который ещё что-то пытался нам сказать – почти как человек! – был уже безнадёжно болен? В нём уже была эта прионная херня, делающая из людей ходячих мертвецов? Очень, очень плохой знак. Выходит, теперь надо внимательно смотреть за каждым раненным, умирающим… От чего бы человек не погиб – он может «обернуться», так выходит?
– Ладно, что дальше? – спросил Денис, добавляя в магазин новый патрон вместо стрелянного.
– Дальше поедем, всё по плану. – отозвался Сосед.
– А тело куда?
– Оставим здесь. Жечь негде и некогда. Камни, чтобы забросать – тоже, собирать до вечера будем.
– Давай хотя бы лапником накроем. – предложил Денис.
– Давай. У кого топоры и мачетки? Помогай!
За пару минут нарубили лапник. Тело стащили чуть дальше от дороги, под здоровенную сосну. Накрыли. И в довершение «погребального обряда» Денис вбил в ствол сосны, примерно над головой покойника, его «зоновский» нож – поделие из паровозного клапана, с клинком-щучкой типа «Боуи», с наборной рукоятью из оргстекла. Тюремный китч…
Лезвие было ржавое и щербатое… Интересно, кто вообще пустил этот слух – что ножи с зоны отличаются супер-способностями? Не иначе – сами сидельцы.
Денис в пару ударов обухом топора загнал лезвие поглубже в дерево. А третьим ударом – вбок – согнул нож градусов на тридцать. Вроде как и оставил нож покойнику – и никто не сможет воспользоваться… Разумно.
159. LorikK. Девичьи радости и горести.