Глава первая. Простреленная афиша
Тост за Гофмана. – «Лютер унд Вегнар». – Загадочный человек Андрей Еремеевич Вельгунов. – Путешествие по Европе. – Чем опасен Берлин. – Бокал вина и американская сигара. – Жандармская площадь. – Необычная пара. – Смерть, в которую трудно поверить. – Дом на Фридрихштрассе. – Веселая песня об отсутствии денег. – Анита приходит в ужас. – Кое-что о кулачном бое. – Неожиданный визит. – Экипаж у крыльца. – Извозчик по имени Гюнтер. – Максимов попадает в ловушку.
– Говорят, в этом ресторанчике любил сиживать сам Гофман, – сказал не без благоговения господин Вельгунов и поднял бокал, наполненный красным вином. – Ну что, Анна Сергеевна, выпьем за бессмертную душу гения?
– За бессмертную душу гения не выпить грех, – улыбнулась Анита, и бокалы, соприкоснувшись, тонко звякнули.
Маленький ресторан «Лютер унд Вегнар», расположенный на Жандармской площади в центре Берлина, был стар, темен и навевал мысли о бренности всего земного. Сидя за столиком, Анита оглядывала ветхие, державшиеся на честном бюргерском слове стены, мебель, помнящую, вероятно, еще времена славного победителя французов и турок Карла Пятого, мутные оконные стекла в расхлябанных рамах и понимала, что ресторанчик доживает свои последние годы.
– Гофман? – переспросила она, пригубив вино. – Боюсь, Андрей Еремеевич, для нынешнего поколения немцев это не повод, чтобы устраивать здесь музей. Для них Гофман был всего лишь камергером, чиновником, советником апелляционного суда. Многие уже и не помнят такого имени.
– Увы! – грустно согласился Вельгунов. – Знаете, что написано на его памятнике? «Отлично исполнял обязанности чиновника». И только потом – «Был поэтом, художником, музыкантом». Чудовищная нелепость!
«Нелепость», – подумала Анита. Но разве все, что происходит в Германии, не есть одна сплошная нелепость? На сравнительно небольшом, сопоставимом с какой-нибудь русской провинцией участке земли толкутся, бодаясь между собой, четыре десятка государств. Хорошо хоть, не триста, как было в начале века!
– О чем задумались, Анна Сергеевна? – спросил Вельгунов.
С ним Аните было просто и весело. Познакомились они недавно, дней пять тому назад: он сам подсел за ресторанным ужином к незнакомой паре и, пользуясь свободой местных нравов, без лишних церемоний представился: «Андрей Вельгунов, русский дворянин. Вы только что из России – угадал? Будем знакомы».
Алекс тогда набычился, стал разглядывать незнакомца с подозрением, но Анита привычным движением толкнула мужа в бок и ответила молодому вихрастому брюнету с красивыми серыми глазами: «Да, мы из России. Меня зовут Анна… Анна Сергеевна. Правильнее – Анита, но я привыкла и так… Я родом из Испании, пусть вас это не удивляет. А это мой супруг – Алексей Петрович Максимов, инженер».
«Вы в Берлине по делам?» – спросил Вельгунов, по-свойски протягивая Максимову руку.
«Нет, просто путешествуем… Засиделись дома, решили развеяться».
Так и познакомились.
С тех пор как Алекс, пресыщенный усердной службой на благо Отчизны, вышел в отставку, у супругов Максимовых появилось достаточно свободного времени. Стеснения в средствах они не испытывали – две деревни в Псковской губернии, доставшиеся Алексу от родителей в качестве свадебного подарка, приносили пусть не астрономический, но вполне сносный доход. Максимовы жили большей частью в Петербурге, однако дом снимали скромный, прислуги сверх меры не держали, салонов не устраивали, и Анита обнаружила, что сэкономленных денег, хранимых по настоянию Максимова в Государственном коммерческом банке, вполне довольно для того, чтобы совершить давно задуманную поездку по Старому Свету.
Вельгунов оказался первым русским, которого они встретили после того, как в середине ноября 1848 года приехали в Берлин. Они не собирались задерживаться здесь надолго – неделя, максимум полторы, – однако обстановка в Пруссии была более чем напряженной, и Вельгунов посоветовал землякам не торопиться.
– Вы куда направляетесь? В Париж? Успеете. Делать там зимой все равно нечего. Отсидитесь лучше в Берлине, тут, по крайней мере, все уже успокоилось. А германская провинция еще бунтует: в Эрфурте, я слышал, на днях были новые столкновения демонстрантов с войсками.