Подавив смешок, мужчина мягким шагом обошел самодельную лавку и замер прямо перед Джонсон, которая настолько ушла в свои чертоги, что абсолютно не замечала ничего вокруг. Понимая, что его нагло игнорируют, ангел кашлянул, выдергивая Олив из круговорота мыслей. Прием сработал, и девушка подняла глаза на нарушителя ее спокойствия, после чего ошалело уставилась в серые очи собственного начальника.
Не успел Самаэль и слова сказать, как Оливия вскочила с места и зарядила ему кулаком в плечо, сопровождая побои яркими эпитетами:
- Ты где шлялся? Ты вообще понимаешь, что так делать нельзя?! Да у тебя совести нет, скелет ходячий!
Зеленые глаза полыхали самой настоящей яростью, и если бы взглядом можно было испепелить, то Хоффман давно бы удобрял местную почву собственным пеплом. Однако, к счастью, а может и к сожалению, но детектив подобными способностями не располагала, и ей оставалось только вопить и ругать на чем свет стоит "бессовестное существо", которое даже не спешило раскаиваться в своих прегрешениях, а только нагло скалилось в ответ, про себя отмечая, что как бы рационально не звучали мысли смертной, эмоции напрочь сшибали железную логику.
Наконец, выпустив пар, Лив устало опустилась обратно на бревно и, насупившись, как ребенок, которому не купили игрушку, сложила руки под грудью, выражая крайнюю степень нежелания контактировать с внешним миром. Смерть нахально подвинул напарницу бедром и устроился рядом на нагретом месте, устремляя взгляд в яркое голубое небо. Ругаться с человеком бессмертный считал пустым делом, да и с какой радости он обязан докладывать ей о своих делах, пусть и не им запланированных. Она и сама это прекрасно понимает, просто сейчас верх взяло правое полушарие, отвечающее за эмоции, и оставалось только ждать, когда править бал будет левое - рациональное.
- Все сказала? - выждав минутку, ненавязчиво поинтересовался блондин, опуская спокойный взгляд на хрупкую фигуру, сидевшую рядом.
- Да, - последовало в ответ.
- И полагаю, разъяснять, в чем твой "косяк", как ты выражаешься, смысла тоже нет?
- Нет.
- Рад, что мы пришли к консенсусу. А теперь, будь добра, улыбнись. А то от твоей кислой мины зубы сводит.
- Ну так не смотри на меня, - продолжала бурчать девушка, подпирая голову руками.
- А если мне хочется на тебя смотреть? - поддел ее начальник.
От подобного заявления Олив так вытаращилась на ангела, что тот едва удержал в себе желание отодвинуться.
- Ты там часом у себя головой нигде не бился? - с подозрением в голосе испросила Джонсон.
Самаэль постарался состроить как можно более безразличное лицо, в глубине души радостно отмечая, что его предположения о "влюбленности" напарницы оказались ошибочными. Но, видимо, за тот промежуток времени, что они были вместе, Оливия научилась отслеживать эти его "внутренние заметки", а потому не преминула высказать свою позицию по данному вопросу.
- Самаэль, ты меня, конечно, извини, я может и не Эйнштейн, но ума на то, чтобы не влюбится в саму Смерть, у меня хватает. К тому же ты не в моем вкусе, хотя признаюсь, облик у тебя что надо. Так что расслабься и получай удовольствие, мы просто напарники и ничего больше.
В ответ на подобное заявление мужчина только фыркнул, но, словив лукавую улыбку подчиненной, махнул рукой и тоже улыбнулся. Все-таки она усвоила основное правило их отношений, а значит, с остальным можно худо-бедно, но мириться.
Оставив перепалку в прошлом, сыщики принялись обсуждать стратегию дальнейшего расследования. Уповая на милость Люцифера, Бастиан все же надеялся, что Дьявол отпустит его слугу и, возможно, уже сегодня вечером они узнают имя вора. Ну а пока, пожалуй, все же стоило попытаться поговорить с главами кланов, чтобы по возможности иметь представления о тех, кому можно доверять, а к кому лучше вообще не соваться, дабы не огрести потом лопатой по темечку.
Чтобы рационально потратить остаток времени, было решено поделить "подозреваемых" между собой. На себя Оливия взяла глав Рысей и Лисов, а Хоффман согласился встретиться с Вепрями и Совами. Альфу Медведей было решено оставить на десерт и завалиться к нему вдвоем. Конечно, после стычки ангела и оборотня данный подвиг полноправно считался попыткой совершить самоубийство, но, как не крути, нужно было выяснить, какими сведениями располагает это мохнатое чудище, прежде чем делать выводы.