Впадая в беспамятство и вновь выныривая из него, Смерть впервые в жизни сам просил для себя избавления, лишь бы больше не видеть этих колючих зеленых глаз, в которых плескались горечь и страх.
Безмолвный надзиратель в лице нанятого оборотнями мага безучастно наблюдал за метаниями пленника, гадая, как долго еще протянет его подопечный под гнетом древних рун. Даже самые сильные духом древние теряли разум и умирали в муках под действием этого проклятья, и это был вопрос времени, когда Бастиан также падет, испустив последний вздох.
***
Олив пересекла проспект, после чего юркнула в одну из телефонных будок. Нашарив в кармане куртки бумажку с номером, брюнетка опустила монетку в автомат и быстро набрала одиннадцатизначный номер. Гудки не успели сильно надоесть, когда на том конце трубки приятный низкий баритон участливо поинтересовался, чем он может помочь.
- Будьте добры, Виктора Рыкова.
- Кто его спрашивает?
- Оливия Джонсон, скажите, что я прошу его об ответной услуге.
- Минуту.
Тишина воцарилась на несколько минут, а после раздался щелчок, говоривший о переключении линии. Заиграла тихая музыка, и знакомый голос вежливо произнес:
- Вечер добрый, мисс Джонсон. Не думал, что еще услышу ваш голос.
- Отчаянные времена - требуют отчаянных мер.
- Признаться, что-то подобное я и предполагал. - Вампир сразу стал серьезнее, о чем свидетельствовал тембр его голоса. - Что я могу сделать для вас?
- У вас есть знакомые в Денвере?
- Найдутся, смотря, какой человек вам нужен.
- Маг, очень сильный. Настолько, что сможет снять древнее проклятье из Гремоара.
- Могу я поинтересоваться для чего вам подобный специалист?
- Была бы рада поделиться, но, увы, Виктор, время не терпит.
- Куда ему стоит прибыть?
- Вам это не понравится. Особняк на окраине города в сторону юга. На воротах герб: ворон, сжимающий в лапах терновую ветвь.
- Ларс Ховард! Вы поссорились с оборотнями, милая леди?
- У сэра Ларса должок передо мной, который мистер Ховард отказывается выплачивать, наивно полагаясь на свою хваленую репутацию. Согласитесь, Виктор, долги подлежит выплачивать в срок.
- А вы изменились, Оливия. И должен признаться, ваши перемены меня интригуют. Вы получите мага в течение получаса.
- Премного благодарна. Спасибо за вашу помощь, Виктор.
- Ради вас, мисс Джонсон, я готов пойти на жертвы. Успехов вам в вашем деле!
- Будем надеться, что ваше пожелание сбудется, Рыков. До свидания.
Повесив трубку, Лив устало прислонилась лбом к холодному стеклу. Обращаться за помощью к правой руке графа было крайне рискованно, но долгие поиски колдунов в не категории и братств особого успеха не дали, а без него освободить Хоффмана было практически невозможно.
Покинув будку, брюнетка вновь нырнула в гущу толпы, чтобы скрыться за углом и вытащить на свет маленький черный амулет с блестящим красным камнем посередине. Убедившись, что никого поблизости нет, женщина нажала на безделушку и артефакт вспыхнул, окутывая фигуру алой дымкой. Когда туман рассеялся, на месте никого не оказалось, перенос сработал как нельзя удачно.
***
Севастьян мерцал из одной точки в другую, разыскивая следы последнего пребывания подходящего экземпляра Гремоара. Подобные книги никогда надолго не задерживались у владельцев, так как часто притягивали к себе много нежелательного внимания, а вместе с ним и опасность быть казненным за хранение запрещенной литературы. Наравне с Черной Библией подобные фолианты хранились под замком в хранилище и доставались только в исключительных случаях. Сев предполагал, что ему не влетит от вышестоящих лиц, а вместе с ним и от прямого начальства за то, что он сейчас так активно разыскивает эту книжонку, но другого выхода не было. Без Гремоара снять чары с цепей и камеры можно даже не пытаться.
Наконец, спустя час скачков по всему нижнему миру, демон очутился в мрачной затхлой пещере, заваленной всякими темными амулетами, книгами и всяким магическим хламом. Бурлящий на огне отвар противно попахивал гнильцой, а шебуршание крыс в стеклянных банках неприятно резало слух. На столе, в раскрытом виде, покоилась искомая литература, а над ней, склонившись в три погибели, стоял пожилой старик в черном балахоне. На шее тускло поблескивал медальон в виде перевернутой пентаграммы.