Решив сменить тактику, Оберион замер на месте, тяжело дыша и иногда рыча в адрес потенциального врага. Оливия не сводила глаз с бессмертного, нервно комкая в руках куртку. Умом детектив понимала, что ничего плохого с Хоффманом произойти не должно, но все же едкий червячок сомнения и страха продолжал настырно подкидывать мрачные мысли и образы.
Бойцы тем временем напали одновременно, поднимая в воздух столп пыли. Утратив способность видеть, оборотень тут же обратился в слух, замерев на месте, и Смерть решил этим воспользоваться. Пока медведь вертел головой, пытаясь выискать соперника по звуку, блондин обрушил на спину мужчины мощный удар. Шатен рухнул на колени, и тут ему на затылок обрушился еще один удар, который окончательно вывел агрессора из строя.
Пыль улеглась, позволяя наблюдателям, наконец, узреть итог схватки. Самаэль стоял над поверженным противником, зажимая рукой кровоточащую рану. Регенерация уже началась, но боль раздирала плечо на части, не желая утихать. Олив, наплевав на инстинкт самосохранения, подлетела к напарнику и нервно зашипела:
- Ты идиот! Знаешь об этом? На кой черт тебе взбрело в голову лезть в драку с этим верзилой?! А если бы он тебя прибил?
- Ты сама хоть понимаешь, что сейчас сказала? - флегматично заметил Хоффман, кладя руку на услужливо подставленное плечо своей подчиненной. Стоять ему было тяжело, хоть он и не хотел этого признавать.
- Нашел время геройствовать, - проигнорировав выпад в свой адрес, заворчала Джонсон, - можно подумать он первый, кто позволил себе сказать мне гадость.
- Дело не в тебе, а в том, как он себя ведет. Он считает, что раз в его жилах течет кровь оборотня, то теперь весь мир обязан плясать под его дудку. Что же, я преподал ему урок, который, как я надеюсь, он не скоро забудет.
В ответ Оливия только мрачно качнула головой, помогая Смерти дойти до ближайшего бревна.
- И потом, никто из жалких смертных не смеет указывать мне, что делать.
-5-
Пока Валентин улаживал проблему с Оберионом, который, придя в себя после отключки, готов был разорвать Самаэля на кусочки, Олив одолжила у местных немного воды и принялась приводить начальника в порядок. Верфольфу пришлось приложить все свои силы, чтобы утихомирить драчуна, и свою лепту в это дело внесла Карен, с которой медведь успел найти общий язык и даже прикипеть душой в дружеском ключе. Уговорив друга оставить глупую затею с кулачными боями, рысь всунула мужчине кружку с пивом и увела отсыпаться.
До того как Карнахайн отвлек перевертышей от спора, те всю ночь напролет пили пиво на спор, мол, "кто кого перепьет". В итоге к десяти часам дня шатен не мог связать двух слов, тогда как Уолш опьянела только наполовину. Гигант упорно доказывал, что он "стекл как трезвышко", но выходило это у него из рук вон плохо. Будь Оулд трезвым, Хоффману пришлось бы куда сложнее, и без косы ангел запросто бы лишился головы. Он бы, пожалуй, даже не стал лезть в драку, принимая к сведению неравенство сил, однако, азарт, закипевший в крови, когда бессмертный уловил стойкий запах спирта еще на подходе к поляне, а так же подзабытое чувство легкости и опьянения битвой, в которых Смерть не раз одерживал верх, подтолкнули блондина к неразумному поступку. Сейчас же, слушая ворчание Оливии, настоявшей на том, что раны нужно промыть и обработать, хотя бессмертный в этом явно не нуждался, Бастиан понимал, как глупо он поступил. Пребывание в мире людей крайне негативно сказалось на его персоне, и это абсолютно не устраивало Самаэля.
Лоб детектива прорезали глубокие полосы, и это не укрылось от его напарницы. Джонсон отложила в сторону миску с водой и испачканным платком и обеспокоенно уставилась на своего начальника. Такого выражения на его лице девушке прежде не приходилось видеть, и это наталкивало на не самые радужные мысли.
- Боюсь, теперь об общей встрече не может быть и речи, - мрачно заметил Карнахайн.
- Значит, будем беседовать с каждым по отдельности, - резко ответила Олив.
- Вам не кажется, что после подобного выпада никто из вожаков не захочет иметь с вами ничего общего?!