— Кривда!.. Да ну тебя! — рассердилась я.
Дайра подавил вздох, взглянул на меня и улыбнулся.
— Да что ты все время улыбаешься, когда на меня смотришь?!
Он пожал плечами, не переставая улыбаться.
— Что, такая смешная?!
Дайра опустил голову и все-таки тяжело и медленно вздохнул.
— Нет, — произнес он уверенно. — Не смешная. Но я улыбаюсь, потому что мне хорошо, когда я тебя вижу, вот и все.
Весь мой дурацкий праведный гнев мгновенно испарился, и стало стыдно.
Я все время гнала от себя мысли о том, что должен чувствовать Дайра, постоянно сталкиваясь со мной на ограниченной жилой площади. Не видеть друг друга за перегородками, но постоянно слышать и ощущать присутствие — это неплохая идея. Для меня. А для молодого здорового мужчины, который не скрывает, что влюблен? Да еще этот древний стих, будь он неладен. Первые недели я постоянно ждала, что Дайра сделает шаг к… Ну, к чему-то большему, чем дружеские объятия. Мне казалось, он должен хотя бы попытаться.
Сначала я придумывала, как я буду избегать таких ситуаций и как стану потактичнее отказывать, если понадобится. Но таких ситуаций ни разу не случилось. Мне достался то ли дружелюбный сосед по коммуналке, то ли общительный заботливый брат. Но ведь слова-то были произнесены. Я их помнила, и они не давали мне покоя.
Да, я была влюблена в Ольгера. Так сильно влюблена в его великолепную загадочность… Но первая и последняя ночь все расставила по местам. И теперь если и снились мне холодные васильковые глаза, то только в тягучих и тревожных кошмарах.
А Дайра был теплым во всех смыслах. И я все чаще ловила себя на мысли, что, если бы он попытался обнять меня немного сильнее и нежнее, чем по-братски, ни отталкивать, ни избегать его я не стала бы.
Но он не пытался, вот в чем все дело-то.
Поэтому, когда Дайра заявил, что ему хорошо, когда он меня видит, молчать дальше было невозможно.
— Дайра, а ты можешь взять обратно?..
Я замолчала, не зная, как сказать, чтобы не показаться совсем дурой. Он подождал немного, потом нахмурился:
— Да говори уже.
— Возьми обратно свой стих.
Он недоуменно заморгал. Искренне так, будто ничего не понял.
— Тот древний стих, где «аур-тэ» в конце. Ольгер мне объяснил, откуда это повелось и что означает… Возьми назад эти слова.
Нет, он правда вначале не понял. Потому что сейчас его брови медленно приподнялись, и глаза округлились.
— Аля, ты не понимаешь, о чем говоришь.
— Я понимаю. Я не могу так. Не хочу. Ты этого не заслужил…
Дайра вскинул руку с вздернутым указательным пальцем:
— Подожди-ка!
Некоторое время он молчал, закусив губы, потом сказал без улыбки:
— Послушай, что скажу…
За этой фразой у него обычно не следовало ничего хорошего.
— Не надо, — робко возразила я.
— Надо! — уверенно сказал Дайра. — Я просто обязан объясниться, иначе мне с самим собой не ужиться будет.
— Хорошо, давай.
— Можно, я рядом сяду?
Я засуетилась, расправляя одеяло, и подвинулась, освобождая ему место. Дайра присел на постель, как-то боком и наполовину: подогнул под себя правую ногу, оставив левую на полу. И несколько долгих секунд молчал, не поднимая глаз.
— Алиша, я очень тронут тем, как серьезно ты это восприняла, — проговорил он неторопливо. — Но ты должна понять: ни этот стих, ни мои слова не накладывают на тебя абсолютно никаких обязательств. Никаких, понимаешь?
— Я понимаю, но…
Он покачал головой:
— Никаких — это значит без «но». Ты мне не обязана. И надеюсь, что я ничем не показал, будто должно быть иначе… А насчет того, чтобы взять слова назад… — он вскинул голову, и его золотые глаза взглянули на меня уверенно и серьезно. — Это так не работает, Аля. Я тебе ни в чем не клялся. Я поклялся себе. Это происходит в той самой глубине души, которая на самом деле управляет человеком. С этим ничего нельзя поделать по желанию. Этот стих просто сообщает о том, что уже состоялось.
— Ладно, извини меня, я вечно какую-нибудь глупость ляпну… — пробормотала я, не зная уже, как выпутаться из этого разговора.
— Тебе просто надо было заговорить об этом сразу же, как только ты почувствовала себя неловко. Я ж не Ольгер, я мысли читать не умею, — осторожно, но с плохо скрытой горечью заметил он. — Я не мог оставить тебя одну, поэтому привел сюда. Со стороны, возможно, кажется, что я тебя коварно заманил и теперь жду чего-то…
— Ничего подобного мне не кажется! — прошептала я, глядя на всякий случай в пол.
— Ну и хорошо. Хорошо, — проговорил Дайра, кладя ладонь на мою. — И не считай ты меня святым страдальцем! — засмеялся он вдруг. — У меня все в полном порядке.