— Я все поняла, — сказала я старичку, и он обессиленно замолчал. — Сейчас мы это уладим, и все будет хорошо. А вы пока присядьте и успокойтесь…
Я повернулась к Стасу. Тот смотрел на меня с надеждой.
— Он не спал всю ночь. У него в стене, как он утверждает, что-то громко капает. Эти капли сводят его с ума. Их слышно даже днем, поэтому он и днем не смог отдохнуть…
— Вот ведь… — Стас вполголоса выругался. — Не в первый раз уже такие жалобы. Трубы, заделанные в стенах, протекают. Строительный брак… Скажи ему, он немедленно получит другой номер, абсолютно бесшумный! И любую компенсацию за счет отеля!
— Ты бы ему скорую вызвал на всякий случай, — посоветовала я. — Если не хочешь, чтобы эта глупая история совсем плохо закончилась. У него вот-вот инсульт случится.
Стас поспешно кивнул и принялся отдавать распоряжения.
Я еще раз сказала старичку, что сейчас все уладится, и отошла в сторону. Что и как надо делать, теперь ребята уже знали лучше меня.
За стойкой на ресепшн стояла заплаканная девушка. Хлюпая носом, она с ненавистью косилась на Стаса. Я подошла к ней.
— Катюш, ты что?
— Достал, придурок… — пробурчала она. — Меня виноватой сделал. Уволить обещал.
— За что?!
— За то, что не разобралась с проблемой сама. Говорит, Питер — город большой, найти человека с нормальной подготовкой — раз плюнуть… А я ему сразу сказала, что это не немецкий!
Катя снова заревела.
— Ладно тебе, это он за себя испугался, вот и стращает всех, — проворчала я. — Ты иди лучше, умойся, макияж поправь. Я постою тут за тебя.
Катя, поблагодарив, убежала.
За стойкой мне уже случалось несколько раз постоять. Как постоянное рабочее место, это было бы не для меня, но так иногда для разнообразия, это было даже интересно.
Работу я нашла почти сразу же, как вернулась из Морлескина. И пары недель не просидела без дела, сама удивилась. А все благодаря Дайре. Он в своем фитнес-клубе подслушал в раздевалке разговор двух солидных джентльменов. Один другому жаловался, что предшественник понабрал персонал то ли по блату, то ли просто без разбора, не проверяя уровень подготовки, и вот теперь в его прекрасном престижном отеле случаются разные мелкие неприятности с постояльцами из-за того, что персонал неважно знает языки. И теперь — о, ужас! — на нескольких сайтах бронирования появились недовольные отзывы о плохом сервисе. Речь шла о новой шикарной гостинице, что недавно открылась на соседней улице. Выглянув из окна квартиры Дайры, можно было увидеть стеклянный атриум над старыми крышами.
В общем, Дайра велел мне идти прямо в отель и в кадровой службе спросить насчет работы. В удачу я не очень-то верила, но Дайра отнесся к этому шансу так серьезно, что просто отмахнуться от его надежды было неудобно. Я отправилась в отель и очень удивилась, когда после долгого собеседования меня взяли.
Работа мне понравилась. Красивый отель, строгий распорядок, нормальные — в основном — девчонки и ребята, да и языковой практики хоть отбавляй. Времени свободного, чтобы присесть и кофе выпить, правда, почти не оставалось, но это не главное. Я, наконец, почувствовала себя уверенно.
Моя уверенность — это было самым удивительным. Казалось, мои приключения в Морлескине должны совсем выбить из колеи.
Меня несколько раз пытались убить. Но я осталась цела. Поцарапанные коленки не в счет.
Меня пытались дурманить и травить волшебными винами, но оказалось, что мое тело успешно этому сопротивляется.
Мной манипулировали… Да, вот с этим я плохо справилась. Это оказалось больно. Что ж, буду теперь знать на собственной шкуре, как это — влюбиться в опасный и безжалостный мираж, в то, чего на самом деле даже нет.
Я вернулась домой, пусть с зареванным сердцем, но живая. И принесла с собой неведомо откуда взявшуюся способность видеть всякие большие и маленькие неполадки в чужих организмах.
Сначала я перепугалась и не знала, что делать.
Но у меня теперь есть Дайра. А у него — настоящий воспитательский талант. Пользуясь тем, что деться мне от его воспитания некуда, несколько дней подряд он пускал в ход красноречие и говорил, говорил… Надоел до жути своими разговорами. Все хотел убедиться, что я его правильно поняла. А я сразу все поняла. Все-таки мое второе имя — «неприятности», а не «тупость». Конечно же, дара моего непрошенного мне бояться не надо. Но нужно было время, чтобы привыкнуть к нему так, чтобы он не мешал, а помогал. А то я сначала вглядывалась во всех подряд. Всех пассажиров в вагоне метро проверю, и волосы дыбом от увиденного. Дайра реакцию мою сразу замечал и тут же тащил меня прочь, ругая за неосторожность и легкомыслие. Что ж, он был прав: невозможно мне в одиночку устроить человечеству сплошную принудительную диспансеризацию. Есть необходимость кому-то помочь — сделай, но так, чтобы никто ничего не понял. И я училась быть разумной. Не всегда получается пока, но кажется, именно сегодня я сделала все правильно.