– Давай я тебя вылечу, – предложил Степаныч.
– Как это?
– Очень просто. Надо накинуть на голову крепкую повязку. Наподобие веревки или полотенца. И медленно закручивать. С помощью рычага…
– Смешно тебе…
Семеновна упала на диван и закатила глаза. Кто бы знал, как ей тяжко. Никогда она больше не станет поддерживать сомнительные компании. На дачу съездить, картошку копать – это всегда, пожалуйста. Но чтобы пить – это уж извините. Научена горьким опытом. Три рюмки, которые изменили мир…
– Еще один способ есть. Он тоже, говорят, помогает…
Семеновна смотрит жалобными глазами.
– Лечить подобное подобным.
– Нет уж. Пусть лечатся другие… Ой, как мне тяжело. Старая дура.
– Какая же ты старая, Сима? Тебе и семидесяти нет пока что… Девушка в расцвете сил.
Сима махнула на него слабой рукой и отвернулась к спинке дивана. Сейчас она полежит, и к обеду, может быть, боль у нее пройдет.
Степаныч нарезал круги по квартире. Давал о себе знать выпитый кофе. Документы на автомашину и ключ от гаража положил в карман. Боялся, жена заметит. Так и случилось. Все-таки заметила.
– Куда собрался?
Не трудно догадаться. В гараж. Картошку в погребе посмотреть надо. Не замерзла ли. А то в прошлом году как у них получилось? Поморозили было продукт.
– Было не считается! – оживилась Сима. – И в этом году пронесет. Сиди дома… Если бы морозы были, – ворчала она в спинку дивана, не оборачиваясь, – тогда другое дело…
У Степаныча даже мускул не дернулся на лице. Обычно он нервничал, когда жена начинала командовать. Но сегодня он был на высоте положения.
– Если нашей бабушке да хреновину между ног – она была бы дедушкой! – сказал он с придыханием.
В самую точку угодил. Симу заклинило.
– Тогда что ты сидишь? Иди, коли собрался, – наконец выдавила она.
– Не видишь, с мыслями собираюсь! Вдруг что-нибудь забуду. Придется назад идти…
– Ну думай тогда…
На самом деле Степаныч ждал звонка от Царева – не зря тот блестел вчера глазами. Но тот, может быть, все еще спал. Наверняка. Тело у него большое. Пока выспится, сколько времени должно пройти?
– Передачу, что ли, послушать по радио?
Ефремов включил кухонный репродуктор, но там передавали рекламу. «Противозачаточные средства – спасение для молодого поколения». И рука сама повернула рычажок в обратную сторону. Придется звонить этому кургузому.
Степаныч придвинул к себе телефон и посмотрел на часы. Шел десятый час. Пора будить действительно. Пальцы побежали по кнопкам.
«Царский» телефон молчал. Конечно, пока Царь проснется, пока поймет, что ему звонят и надо вставать, пока он опустит ногу, а затем вторую – это же целая вечность пройдет. Надо ждать.
Степаныч ждал с минуту и опустил трубку. Ушел, может быть, в туалет. Пока эта куча опорожнится тоже… Кроме того, с утра его может понести по магазинам. Живет человек один. Хозяйство на плечах.
– Кому ты звонил? – молвила Сима.
Услышала. Будет теперь докапываться.
– Не отвечает этот… Хотел узнать, как здоровье…
Степаныч поднялся, накинул куртку:
– Пошел я. Иди, закрой за мной. И никого в квартиру не запускай!
– Кого я могу пустить?!
– Знаем мы ваших… Сиди молча. В крайнем случае звони в милицию…
Ефремов вышел из подъезда и пошел вначале мимо окон дома – в сторону гаражей. Скрылся из виду, на перекрестке завернул за дом и пошел в обратном направлении. Получился приличный крюк, зато никто не знает, что идет Степаныч к товарищу.
Через полчаса Иван Степанович стоял перед домом Царева. Ворота на запоре. Нажал на кнопку и долго держал. Помнится, звонок у Царя всегда был в исправном состоянии. Его Величество за этим делом строго следил. Под старость разбаловался разве что.
Палец устал держать мерзлую кнопку. Никто к Степанычу так и не вышел. Может, крякнул товарищ от выпитого. Долго ли?!
Степаныч присмотрелся. На дороге отпечатался след машины. Надо спросить у соседей. Но соседи ничего не знали, ночью ничего не видели и не слушали. К дочери ушел, может. Тут же рядом. Напротив торгового центра как раз.
Степаныч пошел в обратном направлении. Мимо будет идти и зайдет. Ему приходилось бывать у Саниной дочки.
Он подошел к дому Саниной дочери, поднялся и позвонил в квартиру. Женский голос из-за двери спросил:
– Кого надо?
– Александра Царева мне. Это Иван беспокоит. Товарищ по службе.
Степаныча разглядывали через глазок. Потом дверь открылась.
– Здравствуйте, – начал Степаныч. – Вчера договаривались встретиться, а его нет. Может, заболел…