А тут вдруг… Ника.
Мягкое, податливое тело под моими руками, ямочки на пояснице, крутой изгиб бедер… Чертовски красивая и соблазнительная! И как удержаться, как не забыть о том, какая она хрупкая?
Дыхание сбивалось, волк рвался наружу, принуждая меня завершить привязку, и мне с трудом удавалось его сдержать. Не хватало еще причинить Нике боль.
Движение, еще одно, и вот уже мы — одно целое.
Я почти оглох от грохота бьющегося о ребра сердца. Зашибись, ощущения… Знал, что с парой все иначе, но даже не догадывался, насколько.
Рыжие волосы Ники разметались по покрывалу, колдовские глаза потемнели, в них горел яркий огонь, влажные губы приоткрылись в беззвучном призыве.
— Ника.
Мне хотелось произносить ее имя снова и снова, перемежая его поцелуями.
— Ника…
— Что, Егор?
Серая глубина закружила, утянула, обдала жарким огнем…
— Выйдешь за меня? — сорвалось с языка.
— Это предложение? — хитро усмехнулась рыженькая.
Она приподнялась на локтях и окинула меня нарочито оценивающим взглядом. Нашла время веселиться.
«Да» упало тяжелым камнем. Наверное, впервые в жизни я почувствовал волнение. Как много всего впервые. Что, если она не согласится? Что, если не поверит?
— Ну…
Ника вывернулась из моих рук и села по-турецки.
— Тебе так нужен мой дом?
В лукавых глазах заплясали яркие искорки. На щеках появились ямочки, и я не удержался, коснулся одной из них пальцем. Такая мягкая кожа… И запах. Нежный, сводящий с ума, особенный.
— Мне так нужна ты.
Я взял ее руки в свои и твердо сказал:
— Отрицательный ответ не принимается.
— А я и не собиралась говорить нет, — расплылась в улыбке Ника.
— Только, тебе не кажется, что мы немного торопимся? Ты ведь ничего обо мне не знаешь. Да и я о тебе тоже.
— Это нетрудно исправить.
Слова дались мне легко, но вот внутри этой легкости не было. Как объяснить Нике, куда она попала, и кто мы такие? Как заставить ее поверить в то, что для обычных людей кажется сказкой? И как убедить в том, что теперь мы друг без друга не выживем?
— Расскажешь о себе? — устраиваясь рядом, тихо спросила Ника. — Кстати, как ты здесь оказался? Нет, я, конечно, привыкла, что ты все время возникаешь неизвестно откуда, но сегодня… Что это было? И куда делся Волчок? Вечно он исчезает в самый неподходящий момент! Ой, я слишком много говорю, да?
Моя рыженькая улыбнулась, и в ее глазах загорелся едва заметный огонек.
Ника-Ника… Что ж ты со мной делаешь? Смотрю, и хочется снова подмять под себя, заклеймить, присвоить навсегда. Осталось только рассказать…
Что ж, ничего другого мне не остается. Выложу всю правду, и будь что будет.
Я обнял Нику крепче. Признание далось мне тяжело, но от того, сумею ли донести все правильно, зависело мое будущее — наше будущее, — и я говорил, объяснял, убеждал, обещал…
Смотрел в расширившиеся от удивления глаза, и искал в них страх и неверие, но ничего этого не было.
— Так не бывает, — покачала головой Ника.
Она чуть наклонилась вперед и закусила губу.
— Я понимаю, тебе трудно поверить…
— Нет, ты не понимаешь, — перебила меня Ника. — Так не бывает. Этого просто не может быть! Ты — оборотень.
— Да, оборотень, но тебе не нужно меня бояться.
— Я не боюсь, — отмахнулась рыженькая и замерла, пристально глядя мне в глаза.
Ника
Я смотрела на Егора, а мир вокруг стремительно менялся, возвращая меня в прошлое, окутывая запахами тайги, прелой травы, нагретой солнцем земли и ароматом малины.
Я слышала голоса, протяжный волчий вой, снова видела забытые лица и белозубые улыбки. Стая, родители, брат, волчья жизнь — то, что, казалось, ушло безвозвратно, снова вернулось и заставило меня посмотреть на все вокруг по-другому. Оборотни… Столько времени прошло, память стерла былое, оставив лишь обрывки, но оказалось, что я все помню. Даже удивительно. Перед глазами поплыли яркие картинки: залитая солнцем поляна, резвящиеся щенки, колючие кусты, плетеные лукошки, доверху наполненные красными сочными ягодами. И сладкий вкус на губах. И добрая улыбка мамы…
— Ника?
Голос Егора звучал напряженно.
Я провела ладонью по его колючей щеке и вздохнула. Кто бы мог подумать, что все так обернется? Я давно забыла о том, кто я. Столько лет жила, как обычный человек, вытравливала из себя свою непохожесть на других, стремилась забыть страшную правду, а теперь смотрю в горячие янтарные глаза и понимаю, что ничего не забыла. Что там, глубоко внутри, я все та же Вероника Полянская, и мое прошлое перестало быть прошлым, превратившись в настоящее.