Естественно, что она начала насмехаться над главой посёлка, заявляя во всеуслышание о том, что ни у кого у местных нищебродов таких денег нет. Они могли бы только у её отца. Но, к сожалению, и того нет поблизости. И вот тогда наступило моё время. Спокойно выступив вперёд, я молча протянул Сару Выфару пять жетонов по тысяче кредитов, и пять жетонов по сто кредитов кредитов. Всего пять тысяч пятьсот. Он тут же их пересчитал, и списал долг. Сама эта девчонка ещё не успела ничего понять, как его сыновья схватили её за руки, а сам Сар Выфан, со словами о долговых обязательствах, надел на неё ошейник раба. Дикий вопль этой девчонки разнёсся по площади посёлка, на которые собрались жители. Все стояли молча. Ну, а что тут поделаешь? Закон, есть закон. Если ты не хочешь попадать в такое положение, не делай долгов. Однако она считала, что это всё её минует? Знаете… Даже когда она кричала, в панике цепляясь своими тонкими пальцами за ошейник, который теперь охватывал её нежную шею, её голос звучал довольно мелодично? Но меня это не растрогало. По той простой причине, что я слишком многого натерпелся от неё. За те самые три месяца рабства. Поэтому, ни слова не говоря, я сделал шаг вперёд, и дотронулся пальцем до датчика. Ошейник опознал активацию по ДНК хозяина, и тут же включился. В этот момент Миу попыталась меня ударить рукой. Но её тут же скрючило от боли, когда импульс, ударивший в её нервную систему, дал ей понять, что негоже поднимать руку на хозяина. Замершая за её спиной рабыня с ужасом смотрела на то, что происходит. Но предпринять что-либо для того, чтобы как-то помочь своей дочери, она уже просто не могла. Согласно закона, она тут же перешла в моё владение. Ведь её хозяйка стала рабыней! И теперь я мог спокойно забрать себе всё их имущество. После чего жители посёлка просто разошлись по своим домам. При этом иногда испуганно и настороженно оглядываясь на меня. Я ещё удивился тому, что никто из них не стал подходить ко мне, чтобы хотя бы попросить прощения за то, что они делали ранее? Ну, ладно… Не хотят просить прощения сейчас, придётся просить потом. Но я злопамятный. И долги такого рода очень быстро перерастают какую границу, что назад уже эту ситуацию не отыграешь. Зато сейчас я наконец-то получил то, чего ждал. Возможность. Возможность вернуть этим людям то, что они заставили меня пройти.
Именно поэтому я приказал Самаре Нирум, моей новой собственности, взять свою дочь за руку и отвести в дом. Там я с ними пообщаюсь более предметно. Пришло время расставить все точки в этом предложении. Надо сказать, что девчонку несколько раз долбануло ошейником как следует, и пару раз она терялась сознание. Прежде чем успокоилась. Неужели она думала, что эти ощущения настолько приятные? Я бы так не сказал. Хотя бы по той причине, что до сих пор, при воспоминаниях об этом устройстве, меня всё так же продолжает корёжить. Ну, руки начинают дёргаться… Ноги дрожат… Ощущения были настолько весёлые, что я теперь принципиально не мог о них забыть. Как бы не выкручивался в этой ситуации. Так что, могу сказать, что я понимаю, что она ощущает. Но что Миу сейчас пыталась сделать? Неужели она пыталась вести себя так же, как когда-то вёл себя я? Возможно. Просто она не знала, что это такое. Не знала, что такое эта боль от таких устройств. Которая буквально выворачивает тебя наизнанку, заставляя биться судорогах, даже не понимая главного. Того, что ты в этот момент можешь банально покалечиться о какие-нибудь углы, стены… Или ещё что-нибудь. Ранее, в случае со мной, ей было на это просто наплевать с большой колокольни. По крайней мере тогда, когда в этом ошейнике бился я. Ей это даже доставляло какое-то извращённое удовольствие. Чего нельзя сказать сейчас про факт того, что она оказалась на моём месте. Её же мамаша сейчас старательно хлопотала вокруг своей дочурки, пытаясь ту хоть немного успокоить. Я же в данном случае просто посмеивался. Ну, действительно… Чего она таким образом сейчас добивается? Чтобы её пожалели? Чтобы с неё ошейник сняли? Сейчас! А меня они сильно жалели? Как же! Помню! Всю их жалость помню!