В открытую дверь входили новые и новые гости. Тьма, что пульсировала снаружи, теперь проникла внутрь, обволакивая все кругом, пробираясь в мысли Владика, в душу его, в гаснущее сознание.
– Спасибо, братишка, – услышал он хриплый голос мертвого бандита. – Уважил.
…Дед Вася, не получая известий от Владика, старался гнать от себя дурные предчувствия, но куда там. Все он понял, понял сразу же. Выписали его, как обещали, но о том, что произошло, он узнал раньше, не приходя на кладбище, из местных СМИ.
Бойкие журналисты объясняли все разразившейся грозой. Шутка ли, даже штормовое предупреждение было, много разрушений в городе: дерево на машину упало, крышу сорвало…
И без жертв не обошлось, что ж удивительного?
Дом кладбищенского сторожа развалился, будто в него снаряд попал, сложился, как карточный домик, похоронив в своем чреве студента местного вуза, родственника местного сторожа. Так об этом говорили, выражая соболезнования родным. Виновата стихия.
И только городской чудак, бывший историк с репутацией безумца знал, что произошло на самом деле. Как знал и то, что это – только начало. И ничего уж теперь не поделаешь…
Дачная вечеринка
– А призраки бывают? – громко спросила Ксюша с заднего сиденья.
Родители – Борис и Ольга – переглянулись. Они ехали на майские праздники к матери Ольги, которая жила в соседнем городке. Дорога обычно занимала около четырех часов, но они попали в пробку на выезде из города, простояли минут сорок.
Потом кое-как выбрались, но магнитола в машине сломалась, Ксюшу тошнило, она просила то пить, то писать; Ольга вспомнила, что забыла в холодильнике замаринованную по особому рецепту рыбу, которую приготовила специально для матери… Неудачно все как-то. Бывает, не задается поездка.
– Почему ты спрашиваешь, Ксюш? – поинтересовалась Ольга у семилетней дочери.
– Просто.
«Универсальный ответ, – подумалось Борису. – Вот бы на работе с начальством такое прокатывало».
– Бывают или нет? – настойчиво спросила девочка.
Мать не разрешала ей пользоваться в дороге планшетом, ее от этого еще сильнее укачивало. Музыку теперь не включишь; во все игры, какие знали, они уже успели поиграть. А ехать еще почти два часа! Ребенку скучно, отсюда и вопросы.
– Я не верю, – пожала плечами Ольга. – Они только в книгах и фильмах встречаются. Если бы увидела, может, поверила бы. Но не довелось, к счастью.
– А вот со мной один раз приключилась очень странная история, – сам от себя не ожидая этой откровенности, вдруг сказал Борис. – Я никому не рассказывал. Но вам, если хотите, могу рассказать.
«Заодно время в дороге убьем», – подумал он.
– А она страшная? – глаза у дочки загорелись.
Почему людям так нравится бояться?
– Расскажу, а ты сама решишь, страшная или нет.
Ксюша от восторга даже в ладоши захлопала, а Ольга смотрела недоверчиво.
«Выдумываешь на ходу?» – читалось в ее взгляде.
Но Борис ничего не выдумывал. Это случилось на самом деле.
– Мне тогда было двадцать два года. Только-только университет окончил, диплом получил. Мы с ребятами рванули на дачу к моему однокурснику, Семену, решили отметить это событие.
…Народу набралось – туча. Почти вся группа, еще из параллельной кое-кто, многие – со своими парнями и девушками, плюс Семеновы друзья, за компанию, и из местной, дачной молодежи тоже подтянулись ребята. Всех не сосчитаешь.
Полно народу, но ту девушку Борис сразу приметил. Он был довольно робок, с девушками у него не особенно хорошо складывалось; не мог, как тот же Семен, взять и подкатить к любой симпатичной девчонке и заговорить, а уж тем более – пригласить на свидание.
Да и не нравился никто настолько, чтобы захотелось свою застенчивость преодолеть. Но, глядя на эту девушку, Борис думал: «Дурак буду, если так и не смогу подойти». Она и танцевала, и смеялась, и на столы накрывала с другими девчонками, но среди всех выделялась: была самая изящная, милая, а еще у нее были задорные ямочки и густые кудрявые волосы.
Вечеринка катилась пестрым шаром – веселая, бестолковая, шумная. Шашлыки, вино и пиво, купание на озере, громкая музыка, смех и дурацкие розыгрыши…
Около полуночи, когда воцарилась непроглядная темень, все устали, а многие, особо рьяно праздновавшие, уже отключились – кто в доме, кто в саду.