— На запад. В Пту я сяду на корабль…
— Пескоход. — поправил Табиб. — Еще говорят, ползун, а то и попросту — «таракан».
— … пересеку Сухое море и отправлюсь дальше. Туда, где еще не был. Там, на востоке лежит Круст, говорят, это страна воинов, таких, как я. Может быть, там я найду свое место в этом мире. Здесь, на Юге, в Желтом Квадрате, я этого не нашел.
— Ты очень молод юноша, но говоришь так, словно побывал во многих землях.
— Так и есть. Я иду из города в город, из страны в страну, и нигде подолгу не останавливаюсь.
Гаю говорилось все быстрее и легче. Его редко слушали и спрашивали, как сейчас — с искренним вниманием и интересом. И всякий раз это было странно и по-странному приятно. Люди, которым было какое-то дело до его мыслей и чувств, встречались на пути молодого оборотня-меченосца нечасто.
— Зачем?
— Не знаю. У меня нет цели… никакой нет. Мне не нужны деньги, почет слава, титулы. Даже приключения, выпадающие на мою долю, мне вовсе не нужны. Я был бы счастлив обойтись без них. Так легче. Я ищу… если бы я сам знал, что! Просто ищу. А что — пойму, наверное, только когда, наконец, найду.
— Может быть то, что ты ищешь, доблестный Гай Канна, — вновь подала голос дочка Фахима бан-Аны. — это… (она сделал короткую многозначительную паузу) любовь?
Гай печально улыбнулся — странным неумелым движением закрепощенных губ — и медленно покачал головой.
— Нет. Не любовь.
Верима, так звали купеческую дочь, незаметно для всех скорчила разочарованную гримаску. Она ожидала услышать совсем иной ответ, а заодно, если повезет, и романтическую историю о несчастной любви молодого уранийца с неприступным, безразличным лицом. Разве это не след женского участия в его жизни? Но несмотря на это ее интерес к Гаю не ослабел. Напротив, Волчий Пасынок а глазах впечатлительной девушки окружил себя ореолом возбуждающей воображение и чувства таинственности. Несомненно, доведись ей кроме всего прочего узнать, что этот статный мускулистый юноша с тонкими нервными чертами лица в совсем недалеком прошлом был знаменитым, наводящим ужас на караваны, разбойником Хайкананом из клана кровавого Сугана, от этого он только бы выиграл. Ураниец превратился бы для нее в самого настоящего героя. Благородный разбойник, окутанный дымкой романтической неприкаянности и таинственной полумистики, кто так еще способен взволновать женское сердце? И не важно, что на руках никогда не просохнет кровь безвинных жертв, что на совести не один десяток загубленных душ, а за спиной груды безвольно скорчившихся тел, беспощадно иссеченных кривыми кагаскими саблями. Об этом чувствительные, впечатлительные девушки, такие, какой была Верима как-то забывали думать.
— Ты всегда путешествуешь в одиночестве, тур-атта Канна? У тебя когда-нибудь бывали спутники… или даже спутницы?
— Иногда они появляются, но ненадолго. Другим быстро удается найти себе место и занятие, они понимают, что рано или поздно нужно остановится. Меня же судьба гонит дальше. Иногда я пытался остаться вместе с ними, но из этого ничего не получилось.
— Одному сейчас путешествовать опасно. — поглаживая легкую, почти воздушную бороденку проговорил купец. — Нужно быть очень отважным и сильным человеком, чтобы осмелится попытаться в одиночку добраться до Пту, особенно, если не знаешь правильного пути. Немудрено, что ты заплутал и потерял лошадь. — (это была часть лжи, которую Табиб Осане придумал для того, чтобы объяснить своему хозяину появление Канны в караване, ибо, несмотря на дружеские отношения и высокое доверие к начальнику стражи, Фахим бан-Ана ни за что не потерпел бы подле себя присутствие грабителя караванов, чье имя уже успело стать проклятием для пустынь). — А случись встретиться на пути кагасам во главе с этим песчаным дэвом, которого они называют Хайканан?! На Большом Караванном Пути всегда ошивается превеликое множество разбойников и негодяев. Ах, эти проклятые кагасы! и даффы! те ничуть не лучше! Да убережет мудрый Баббет нас от встречи с нечестивцами. Его светлый лик прежде всегда был ко мне благосклонен, да. Не даром я на свои деньги возвел ему скромный храм в оазисе Кыш. Клянусь своими предками, алтарь в нем никогда не пустеет!.. Вот только грабителей с каждым годом становится больше, и год от года их банды, вырастая в количестве, становятся все более наглыми и дерзкими. Ни султан Шарумы, ни мальбер Добальтара ничего не могут с ними поделать, хотя регулярно посылают в степи войска, дабы присмирить презренных дикарей. Даже большому каравану с хорошей охраной путешествовать сейчас небезопасно. Ты должно быть храбрый человек, Гай Канна, и, несомненно, великий воин, каким представил тебя мой добрый друг Табиб, раз пренебрег такой опасностью.