Перекошены наши законы,Перепутана наша мораль.Не страна, а огромная зона.И тоскливо, и грустно, и жаль…
Карателям
Пробьет возмездия набатПлодящему другим погибель.Вернется кровь во много крат,Сам станет жертвой «победитель».
Он мнит пока себя такимВ момент насилия над жертвой.«Герой» не ведает, за нимПлатить потомкам Божьей мерой, —
Да, где-то, до семи колен,Представить душегуб не может:У кары божьей суд нетлен,Судья за взятки не поможет.
Там в мнениях вердикт един,Героем стань на смертном ложе,Будь на одре непобедим!В миру ты был – увы негожий!
Сплочение
Посвящаю:
Матиеву Султану
Эмагожеву Яхье
Эмагожеву Хуссейну
Чаниевой Тамаре
Аушеву Баширу
Не отдаляйтесь, братские народы,Одного сердца верные перста.Кавказских гор единая породаВ моментах к удивлению черства.
Нам друг от друга вовсе не укрыться,Лишь после смерти тело без души.И чем, по сути, можно возгордитьсяКогда в опале братья ингуши?
Ветрами пришлыми расшатаны устои,Мосты ветшают, пропасти растут,Убогого сплочённость не устроит,Разумные рассудят и поймут.
Родные и по крови, и по духу,Бранятся братья иногда в быту,Но в час беды всегда протянут руку,Амбиций личных преступив черту.
Взор обрати, Войнах, на горы наши,Без разницы чьи выше и крупней.Плечом к плечу, и нет примера краше,К сплочению чеченцев, ингушей.
Судьба человека
Случилось так – родился человеком,Обрел отчизну под названием Чечня.Чеченцем вырос, и брожу по свету,Всю жизнь изнемогая от вранья.
Кордоны федеральные, зачистки,Статьи о нас лишь черные в цене.Могилы серые друзей и близкихЗабыть не позволяют о войне.
За что дано мне это испытанье?Да, тяжела ты, пятая графа!И быть чеченцем – потрудней заданье,Чем для поэта сложная строфа.
Сердца обелиски
Мне будет больно, закричу, наверно.Сегодня током модно истязать,Чтоб отказался от идеи «скверной»,Что мой народ в войне не виноват.
Принудят от героев отмахнуться —От боли соглашусь, что нет таких;Унизят и прикажут мне заткнуться —Сомкну уста, выслушивая их.
Признать заставят вслух, что отрекаюсь, —Я отрекусь письмом и на словах.Им не понять, что я, увы, не каюсь,А в сердце будет то же, что в мозгах.
Там шрамы вместо славных обелисков(Табу – наружу, все в себе, внутри)По каждому погибшему из списков,И ты, попробуй, током их сотри.
Авансом признаюсь: кричать я буду,Заочно соглашусь: слеза пробьет.Пусть проклят буду я, коль их забуду, —И я, и тот, кто током их сотрет!
Народ изгоев
Трагичный, дерзкий, непокорный,Его не нужно представлять.Родной, израненный, но гордый,Чужому это не понять.
Его склоняли, изгоняли,Бомбили, жгли, но он стоял!Великих классиков признаньямВ который раз никто не внял.
Народ, стремившийся к свободе,В своих страданиях один.Он выживал во многих бедахИ потому непобедим.
Здесь новый лидер сделал вывод,Ошибки прежних исправлял.И снова дети улыбались,Не корчась от кровавых ран.
Здесь родники свежи свободой.Любой отведавший – герой,Питают честь не на уроке,Она рождается с душой!
Старый грозный
Новый, красочный, высокийГород Грозный предо мной,Город близкий и далёкий,И родной, и неродной.
По приезде каждый вечерНадвигается тоска,Гложут, мучают, тревожатДуши павших без конца.
Город Грозный – море скорби.На деревьях даже грусть,Машут листьями деревья,Очевидцы смертных мук.
Здесь живущий – не заметит,Он хронически привык,Житель прежний – всё отметит.Потеряв покой, сбежит.
Старый Грозный пал в забвенье.С ним и молодость ушла,Помню, в Грозный возвращаясь,Драйвом полнилась душа.
Прошлый Грозный – в прошлой жизниТам отец, мои друзья,Школа там моя осталась,Что ушло, вернуть нельзя…
Малышу Донбасса
Прости меня, малыш Донбасса,За то, что я чеченский дед.Командно крикнув Божьим гласом,Пресечь не в силах беспредел.