Жанна охотно согласилась с рекомендацией. Она очень хотела спать.
Лиловая шляпа исчезла за дверью и старая лестница даже не скрипнула под шагами протонотара.
Жаккетта недоверчиво глядела в окно:
«Что-то у этого господина через слово рекомендую, да рекомендую!» – подумала она. – «Нужно сходить, дворик осмотреть. Надо же додуматься, обломков в зелень накидать!»
Жанна прилегла, а Жаккетта спустилась во двор.
Журчал фонтанчик, виноградные лозы заплетали подпорки, образуя беседки. Было тихо и сонно. Тянуло ароматом свежей сдобы. Солнце пробивалось сквозь листья.
Жаккетта вздохнула. Все хорошо, а душа не лежит.
До Ватиканского холма теперь, действительно, было рукой подать.
И протонотар частенько сопровождал их туда. Разумеется, совершенно случайно. Чаще всего они встречались на перекресточке, куда выходили обе улочки, та, на которой стоял дом булочника и та, на которой стоял дом протонотара.
Главным достоинством его внешности оставалась плешь. Остальные черты лица были мелкими и какими-то невзрачными. Ничего не бросалось в глаза, все было мягким и бесцветным. И ростом он был не выше Жаккетты.
Жанне было даже немного жалко церковного чиновника. Хорошо, что он избрал своей стезей духовное поприще, в светском костюме он бы совершенно не имел бы успеха у дам.
Протонотар щедро знакомил их с достопримечательностями Латерана[5].
– Не спешите, госпожа Жанна, – мягко увещевал он. – Город Льва не исчезнет, даже если Вы немного задержитесь. Ведь мы проходим под стенами, построенными еще в одиннадцатом веке от Рождества Христова. Их возвел папа Лев IV, потому-то и зовут город за стенами его именем.
– Они весьма толстые, – заметила Жанна, вступая под арку ворот. – Толще стен моего замка.
– Конечно! – подтвердил протонотар – ведь они соединяют резиденцию папы с замком святого Ангела. В случае опасности, по верху стен повозка умчит папу под прикрытие бастионов замка. Вас еще не отправляли во дворец Новой Канцелярии?
– Нет, – удивилась Жанна. – Пока все, связанное с моим прошением, делается внутри Ватикана.
– Возможно, Вам и не придется ее посещать, она находится довольно далеко. Если попадете туда, обратите на него внимание.
– А что интересного в этом дворце? Почему возникла нужда в еще одном здании для канцелярии? Неужели такая масса работы?
– Суть не в этом, просто в одну из ночей племянник Его Святейшества проиграл племяннику тогдашнего папы Сискста IV 60 тысяч скуди. Эти деньги выигравший кардинал Риарио и отдал на возведение нового дворца для канцелярии, чтобы облегчить труды бедных канцеляристов. Вот так в Риме появляются дворцы…
Они прошли ворота и свернули направо, к фонтанчику. Там протонотар покинул девушек, спеша по своим делам, а Жанна с Жаккеттой остались, чтобы попить удивительно вкусной воды.
Начался еще один день ожидания…
В следующий раз протонотар нагнал их на обратном пути из Ватикана.
В отличие от Жанны, у него был хороший день и протонотар излучал благодушие.
– Я вижу, госпожа Жанна, – шутливо заметил он. – Что Вы большая поклонница пеших прогулок. Вы упорно не пользуетесь экипажем?
Жанна не пользовалась экипажем исключительно из соображений экономии, но протонотару она, конечно же, назвала другую причину:
– Я думаю, что по э т о м у городу нужно ходить пешком. А Вы, отче, как я вижу, тоже отдаете предпочтение пешим прогулкам?
– О да, смирение, смирение и еще раз смирение… – благостно улыбнулся протонотар. – Что толку, если в тщете и суете я буду проноситься по улицам Рима? Никчемная гордость, тщеславие и прочие пороки… «Терпеливый лучше гордеца», так что решил я, недостойный божьей милости, утруждать свои стопы, спасая душу.
– А почему Вы перешли с должности секретаря кардинала Риарио в службы Его Святейшества? – невинно спросила Жанна. – Я совсем не разбираюсь в церковной иерархии…
– К сожалению, земные тяготы не отпускают даже нас, слуг божьих… – пространно и непонятно объяснил протонотар.
Потом помолчал и неизвестно почему решил объяснить все подробнее:
– Видите ли, госпожа Жанна, если бы можно было выбирать, я бы, конечно, предпочел остаться секретарем Его Преосвященства.
Я и мой господин были не только духовно едины, но к тому же являлись (и естественно, являемся) земляками. Я тоже из Генуи. В силу этих причин я имел счастье заносить на бумагу мысли и осуществлять замыслы кардинала, как ни кто другой.
Я был рядом с ним с самого начала его посвящения в сан, когда ему привезли эту радостную весть и кардинальскую шапку прямо в Пизанский университет, где Рафаэлло Риарио изучал каноническое право.
По воле дяди кардинала, Его Святейшества Сикста IV мы проводили политику Святого Престола в итальянских землях, участвовали в переговорах, а случалось, и в заговорах, но с единственной целью заставить государей чтить Святую Церковь так, как она того заслуживает. Даже нашим жизням порой угрожала смертельная опасность, во Флоренции мы как-то попали в такой водоворот, что не чаяли остаться живыми.
Но увы, после смерти Его Святейшества неблагодарная чернь забыла все благодеяния, которыми он ее осыпал, а силы, всегда пользующиеся всякой нестабильностью в государстве для мятежа, вывели плебс на улицы…
Всех, кто имел отношение к дому Риарио старались убить, генуэзцев грабили. Ожили слова пророка Иеремии:
Воистину было так, как сказано Соломоном: «Видел я рабов на конях и князей, шагавших пешком, как рабы».
В те дни мы только и уповали, что:
И решил я тогда, вторя мудрейшему, что лучше покоя на одну ладонь, чем полные горсти тщеты и ловли ветра.
Понемногу все устоялось и волею обстоятельств я перешел на службу нынешнему папе Иннокентию VIII.
– Да, вздохнула Жанна. – То, что Вам довелось пережить, очень трагично. Когда рушиться установленный порядок и наступает мятежный хаос, жизни людей становятся совсем дешевыми…
– О, госпожа Жанна, – удивился протонотар. – Вы не только очаровательная, но и удивительно умная женщина! Похоже, подобное и Вам приходилось переживать?
– Да, к сожалению, – подтвердила Жанна. – Я бы хотела этого не знать, но пережитое не зачеркнешь. А почему Вы собираете обломки старых статуй? Разве они достойны внимания служителя церкви?
– Церковь не оставляет без внимания ничего, что находится под солнцем, – заметил протонотар. – А что касается собирания античных древностей, то и к этому, как ко многому другому, меня приохотил кардинал Риарио. Он отдавался сему занятию страстно и самозабвенно.