Вплоть до этой луны я мучился, но не от нее самой. Это всего лишь голод разжигал во мне хищные чувства. Сегодня в лесу был охотник и в такие моменты все бегут, а я того больше других. Но сегодня был тот охотник, которого я все ждал. Мы столкнулись у высокой ели. Я стал ждать. Чего он сделает, как поступит? А он боится, я вижу что ему страшно меня. Он целит мне ружьем в морду, руки дрожат. Не уж то ты не признал? И ведь не признал, теперь я на это даже надеюсь. Потому как тогда он только дергал курок и давно б застрелил меня, но все забывал снять предохранитель. Теперь уж не ясно, чего он там думал и ясно не будет. Я его съел.
Я все еще рассуждаю о Каине. Что если Бог сам выдумал все от начала и до конца? Что если убийство Каина было только затем чтоб наказать Авеля, пустившего скотину на убой ради жертвы. Может от того и печать на лбу Каина была. Может и так, но тогда никто не должен знать. Иначе убийство будет оправдано, и это снова будет неправдой, потому как грех нельзя зачеркнуть. Наказание не может исправить вину, только тем, что отнимет у одного, потому как невозможно прибавить другому. Мертвый убит, а виновный виновен. Петруша не вернул в лес волчонка, но и тот волк, что вырос, теперь заслуживает пули. На мне печати нет.