Морда у него была удлиненная, в пасти можно было рассмотреть клыки, а глаза… В общем, он явно был плотоядным.
А плотоядным в любой ситуации следовало верить с оглядкой.
Главный распорядитель невольно покосился на ящеров охраны. Клыки у тех были еще больше.
Впрочем, одернул он себя, это наши плотоядные. Мы знаем их уже многие и многие годы. Они цивилизованные. Так что к ним эти законы не применимы.
Глаза у Аркаса были какие-то сонные, ничего не выражающие. И Главный распорядитель невольно вздрогнул. А ведь он даже не представляет, о чем старший охраны корабля сейчас думает. Может, лучше и не представлять? Может, лучше заняться делом, а рассуждения о плотоядных и травоядных оставить кому-то другому?
— А вы к какой команде принадлежите?
— Мы нейтральны. Смотрим, может быть, что-то перепадет и нам. От воюющих.
Ну да, конечно, что он мог еще ответить? Признаться в принадлежности к одной из команд? Э, нет, он, этот абориген, не настолько глуп. А ведь может, запросто может он и его подопечный принадлежать к одной из воюющих сторон. И иметь с ним дело может фактически означать ввязаться в драку непонятно с кем и непонятно за что.
Вот чего еще для полного, окончательного счастья им не хватает.
Нет, надо как можно скорее хватать симбиот и возвращаться на корабль. Как можно скорее. Любой ценой. Хватать и бежать.
Подопечный… Вот это надо выяснить.
— Где твой подопечный?
Абориген развел конечностями:
— Разве я сторож брату моему?
— Не трать время на пустые отговорки. Где он, твой подопечный? Отвечай!
На этот раз перед ответом была сделана небольшая пауза, что свидетельствовало о некоторой искренности. Или о том, что абориген хитрее, чем он о нем думает. Либо то, либо другое.
Проклятье!
— Он ушел, он меня бросил. Он совершил нечестный поступок, за который будет наказан. Как только я закончу на вас работать, так тотчас…
— Понятно. Почему он тебя бросил? По какой причине?
— Струсил. Думаю, он сейчас забился в какую-нибудь нору и ждет, когда все кончится.
— Ты можешь гарантировать, что он не отправился к одной из воюющих банд… гхм… групп, для того чтобы привести их сюда?
— А вы, такие могущественные, этого боитесь?
— Отвечай на вопрос.
— Не думаю, — мрачно сказал абориген. — Он просто струсил и сейчас спрятался где-нибудь поблизости. Он не уйдет с острова. С другой стороны, если сейчас начать его искать, то мы потеряем время. А его, кажется, у вас мало?
— Верно. Мало.
— Тогда…
— Понял.
Главный распорядитель решил, что настало время ему сделать небольшую паузу. Прежде чем принять окончательное решение.
Не хотелось ему этого говорить, очень не хотелось, но выхода не оставалось. Повернуть обратно? Нет, только не это. Значит, ничего не остается, как мчаться вперед, на всех парусах.
В общем, все это напоминало ему бег по не очень крепкому льду. Слегка притормозишь — и уйдешь под воду с головой.
Дроки? А вот нет. Он все закончит и без них.
— Видишь эту штуку? — спросил он у аборигена, показывая на универсальный переводчик. — Знаешь, что это такое?
— Знаю. Эта вещь позволяет нам разговаривать. Она — переводчик.
— Верно. Поскольку ты теперь остался один, то получишь всего один универсат. Одновременно, чтобы ты не чувствовал себя обманутым, я, лично, добавлю к нему еще и переводчик. Прежде чем уйти с этой планеты, отдам тебе его в… кгхм… в конечности.
Абориген кивнул. Кажется, он был рад.
На всякий случай Главный распорядитель уточнил:
— Тебе нравится такое предложение?
— Еще как!
— Тогда ты должен постараться. Не выполнишь свои обязательства, не будет и этих, новых, чудесных вещей.
— Я выполню.
— Тогда веди нас к беглецу, к нашему беглецу. Мы идем за тобой. Только приведи нас к нему и станешь богат… как вечная личинка высокорожденного така.
— Аванс, — неожиданно потребовал абориген. — Как гарантия честности. Аппарат-переводчик. Тогда я смогу вас лучше понимать. Один, для меня.
Что-то в этом было.
— Хорошо, — приказал Главный распорядитель. — Выдайте ему эту штуку, и отправляемся в путь. Время, у нас мало времени.
28
Командир абордажников покосился на рулевого, потом, переступив с ноги на ногу, все-таки решился, напомнил:
— В таких случаях стреляются, не дожидаясь пенькового галстука. Впрочем, я не настаиваю. Каждый волен выбирать свою смерть сам, в зависимости от предпочтений, в зависимости от склонностей.