- Но разве у них не меньше обязанностей? - непонимающе спросила я. - Разве это не хорошо? Ну, они меньше рискуют быть съеденными.
- Ага, и они почему-то думают, что из-за этого все считают их слабыми, - усмехнулся Алек. - А для оборотней это самое худшее оскорбление.
- Теперь понятно. Но только это!
Арий ласково коснулся рукой моего плеча.
- Не волнуйся, Женя, у тебя еще будет много времени.
- Но я ведь не могу явиться в лагерь совершенно не подготовленной! - в отчаянье воскликнула я. - Вы хотите, чтобы я занимала в стае самую важную роль, а я даже понятия не имею, в чем она заключается! Вот что мне сейчас делать?
- Улыбаться, - фыркнула волчица. - Мы справлялись сами семнадцать лет, так что сейчас на тебя никто не сбросит все дела.
Зачем, спрашивается, я тогда вообще была нужна? Если без меня у них все было так замечательно, то я с радостью могла просто сидеть, сложа лапки. Получалось, меня забрали из человеческого мира, буквально заставили отказаться от привычной жизни только для того, чтобы хранить, как сокровище?
- Скоро ты всему научишься, Женя, - примирительно сказал Арий. - После того, как пройдешь инициацию, тебя перестанут волновать такие глупости.
- Инициация - это вообще отдельная тема, - буркнула я себе под нос.
На этом наши разговоры закончились, и за весь оставшийся промежуток времени только Кассилия иногда вставляла свои колкие замечания. У меня порядком затекла спина и пятая точка, но больше всего было обидно, что у Алека не болит ни один мускул. Он словно неспешной походкой прогуливался по парку.
Когда впереди нас показались массивные ворота из черного дерева, мое сердце инстинктивно перешло на более быстрый темп. Забор, окружающий деревню, был в два человеческих роста, идеально ровный и с заостренными концами. Сейчас ворота были открыты, и я задолго до приближения услышала взволнованные крики и суету.
Я была здесь однажды, когда находилась в голове Алека, и завидовала тому, что о его приходе никто не знал. Я уже представляла, с каким видом пройду мимо своих новых соплеменников. Они, наверное, вначале посмеются, а потом скажут, что их предводительнице не помешает легкое лечение в психиатрической клинике, потому что у нее дергается правый глаз.
- Алек, я не знаю, что делать, - со страхом прошептала я, цепляясь руками за его рубашку. - У тебя не завалялось никакой шапки-невидимки?
- Что? - спросил парень, наклоняясь ко мне.
- Ох, забудь. Что сейчас будет? Почему возле ворот столько народу?
- Ничего не будет, не волнуйся, всем просто не терпится увидеть тебя.
С каждым пройденным нами метром я словно взрывалась внутри. Мне было настолько страшно и непривычно, что тело буквально дымилось на холодном воздухе. Я не имела ни малейшего понятия, как вести себя с толпой оборотней, которые скоро поклянутся защищать мою жизнь даже ценой своей. Может, мне следует сказать какие-нибудь трогающие душу слова? Или сделать что-то такое, что будет достойным завершением моего возвращения? Но я не знала, что! Мне ничего не приходило в голову, поэтому я просто продолжала цепляться за рубашку Алека, моля богов, чтобы это поскорее закончилось.
Когда мы подошли достаточно близко, я начала различать голоса и лица. Оборотни, казалось, выглядели даже более взволнованными, чем я. Они метались из стороны в сторону, пытаясь найти место, где будет достаточно хорошо видно меня, но не их. Когда Алек подошел почти вплотную, Арий и Кассилия ускорили шаг и присоединились к Грегу, который стоял вначале толпы.
- Пойдешь сама? - прошептал Алек мне на ухо.
Я нерешительно кивнула и приземлилась на подкашивающиеся ноги. Толпа оборотней неуверенно замерла, переглядываясь друг с другом. До смерти напуганная и растерянная, я переводила взгляд с одного незнакомого лица на другое, совершенно не представляя, что делать. Уж не знаю, сколько бы мы так стояли и пялились друг на друга, если бы вперед не выбежала женщина, с которой я так хотела и не хотела увидеться уже довольно долгое время.
- О, Духи, ты здесь, - прошептала моя мать, останавливаясь в нескольких шагах.
Я готова была провалиться сквозь землю от смущения, но знахарка, казалось, ничего не замечала, с жадностью разглядывая мое лицо.
- Это ты! - дрожащим голосом сказала она через некоторое время. - Я, правда, вижу тебя.
По мне прошелся холодок и словно заморозил все тело. Оно больше не подчинялось мне. Сама от себя не ожидая, я разревелась, чувствуя, как странные ощущения просыпаются внутри. Вевея тоже плакала, совершенно не видя, что происходит вокруг. Она растворилась в полузнакомых чертах лица ее дочери. И этой дочерью была я. Дочерью прекрасной и таинственной женщины, а не доброй домохозяйки.