У Айрин камень с души упал, она быстро поблагодарила стражника и торопливо ушла, двигаясь вдоль края площади, где можно было не толкаться в толпе. Она жаждала оказаться как можно дальше от той таверны.
Она успела забыть за эти годы, что такое быть обычной молодой горожанкой. Реальность грубо вырвала ее из фантазий последних дней о мирной жизни простой травницы, которой, в отличие от Волчьей крови, не нужно ловить наемников, рискуя жизнью. Волчья кровь — помеха на пути опаснейших преступников к их жертвам, так что смертельный риск — просто часть ее работы. Но травница — сама жертва любого встречного, который на первый взгляд может даже показаться приличным человеком. Айрин ускорила шаг под участившееся биение сердца, не осознавая, куда идет. Ей захотелось отмыться, а если не получится, содрать с себя кожу, особенно, с руки, которой касался незнакомец. Дурнота усилилась.
— Айрин!
Она услышала, как кто-то ее окликнул, но это точно была не Эрин, и она ускорила шаг.
— Айрин! — снова тот же голос и шаги позади.
Сейчас до нее снова дотронутся — почувствовала она и крепко прижала руки к груди, сжалась в комок.
Кто-то мягко взял ее за плечи и остановил, заглянул в лицо.
— Айрин, мы вчера виделись у лекаря, помнишь? — юноша улыбнулся, но увидев похолодевшее лицо Айрин, он изменился в лице. — Что случилось?
У Айрин при виде знакомого лица ноги стали ватными, а глаза наполнились слезами. Она глубоко вздохнула, чтобы не заплакать, и отстранилась:
— Ничего, мне просто нехорошо. Ничего страшного.
— Присядь, — он взял ее за руку там же, где незнакомец пару минут назад, и ее передернуло. Он повлек ее к пустой скамье под фонарем и усадил. У нее уже не было сил сопротивляться.
— Пей, — снова скомандовал он, протягивая ей флягу. Она покорно хлебнула: это была вода с очень тонким привкусом отвара белого дерева — она узнала вкус обезболивающего, которым ее поили все прошлые дни.
Он понял, что она чувствует тонкий, но все же заметный вкус, и смущенно сказал:
— Я сейчас пью обезболивающий отвар, но здесь его так мало, что вреда для тебя не будет. Если только утром ты не выпила ведро такого же, — он осторожно улыбнулся.
Дурнота быстро проходила, голова прояснялась.
Он сел рядом, и она хотела обратиться к нему, но вспомнила, что все еще не знает его имени, а спрашивать ей вдруг стало неловко, хотя беспардонно выспрашивать все подряд было ее уже отточенным умением.
— Айрин, я так и не представился, я — Аридан, — он словно прочитал ее мысли. — Что случилось у той таверны? Я заметил тебя, когда ты уже оттуда уходила. Видимо, что-то пропустил.
Айрин вымученно улыбнулась:
— Ничего, приставучий пьяница, обычное дело, — он внимательно смотрел на нее серыми глазами, будто не веря. — А потом просто стало дурно, от слабости. Ничего такого.
Айрин показалось, что сейчас она должна встать и уйти, но она медлила: слова застыли во рту, ноги будто приклеились, уходить не хотелось. Просто сидеть рядом с Ариданом вдруг оказалось приятным занятием, но разговор мучительно не складывался в фразы у нее в голове, и она молчала.
Вдруг перед ними возникла девушка в фиолетовой рубашке с объемными рукавами и в штанах, расшитых золотыми узорами, звенящая от множества своих украшений, она смахнула со лба прядку по-мальчишески коротких черных волос и широко улыбнулась:
— Так, так, так! Сладкая парочка, может, вам погадать? На богатство? На любовь, а? — она кокетливо подмигнула Айрин.
Аридан усмехнулся и с улыбкой откинулся на спинку скамьи.
Гадалка присела на корточки перед Айрин, и в ее руках словно из ниоткуда возникла колода карт с темно-бордовой рубашкой в золотых узорах. Она веером растянула карты в руках рубашкой к Айрин и предложила указать на две любые карты.
— А мне одну можно? — шутливо спросил Аридан.
— Ты такой красивый, тебе все можно, — наигранно томно ответила гадалка.
Аридан ткнул пальцем в одну из карт, и гадалка достала ее, повернув карту лицом к ним. На карте был подвешенный на крюках человек, из которого лилась кровь и собиралась в огромную лужу у его ног.
— Кровь! Это очень хорошая карта, она предвещает изобилие во всем. Вижу, любви получишь сполна, до краев, но и пострадаешь от нее немерено, — она лукаво улыбнулась ему, а он в ответ наигранно схватился за сердце.
Она повернулась к Айрин. На этот раз карта изображала крадущегося вора, держащего в руках мешок, из которого сыпались монеты и драгоценности.
— Вор! Дорогая, тебя обокрали или скоро обкрадут, — снова лукавые искорки заплясали в ее синих глазах. — Знаю, знаю, твое сердце украдет этот красавец! Нет, уже, уже украл! — она игриво ткнула пальцем Аридана в грудь.
Айрин не понравилась эта забава, ей хотелось провалиться под землю, будто ее неожиданные мысли о том, как ей приятно общество Аридана, вывернули наизнанку и показали всем вокруг. «Не будь дурой! Она просто несет чушь, чтобы повеселить и получить деньги! Вы сидите тут вдвоем, как парочка, конечно, она и пристала!»
А Аридану будто нравилась эта игра: он, широко улыбаясь, дал несколько монет гадалке. Та рассыпалась в благодарностях и обещаниях счастливой долгой жизни и ушла, пританцовывая и уже приметив новых клиентов.
— Ты так напряглась, будто она сейчас тебя тут просто сожрет, — усмехнулся Аридан, и от улыбки в уголках его глаз веером рассыпались морщинки, отчего он стал еще красивее.
— Один мой знакомый продал за день весь свой скот и все драгоценности, когда колдунья сказала, что на нем порча, а он в такие вещи даже не верил никогда, — она хотела добавить, как потом они с Бииль в последний момент вытащили его из петли, но тогда история обретала слишком мрачный тон для простой травницы и для праздничного вечера.
— Наверняка, она была с побережья. Те могут посреди улицы тебя догола раздеть, а ты уйдешь довольным.
— Ты живешь там?
— Просто часто бываю: я все время в разъездах, как-то не осел пока нигде. А охотой могу заниматься везде.
— А ты хороший охотник? Как-то при мне одна охотница подстрелила белку на дереве прямо в глаз, — Айрин опустила, что этой охотницей была Эрин.
— Нет, если судить так, то я скорее посредственный, — засмеялся Аридан. — А ты, похоже, нигде не была, кроме столицы?
— Нет, — отчасти Айрин сказала правду: Звездный волк привез ее в столицу в глубоком детстве, а откуда — ей это было неизвестно. Так что всю сознательную жизнь она провела в столице и ее окрестностях.
— Жаль. Это самый унылый город среди всех, где я бывал. Серая каменная глыба посреди болот и леса, даже добираться сюда — сплошная морока. Да, людей много, но иногда это даже плохо.
В ответ Айрин насмешливо посмотрела на него, изогнув бровь.
— Не обижайся, если бы ты сама видела побережье, ты бы согласилась, — попытался смягчить удар Аридан и принялся описывать города побережья: их башни и корабли, как меняется море в разные времена года, уникальные ремесла, процветающие там и совсем неизвестные здесь.
Айрин с жадностью слушала и задавала тысячу вопросов: она всегда надеялась увидеть другие города, но служба у Короля подразумевала исключительно работу в столице, так что она не рассчитывала посетить их в ближайшие годы. Аридан охотно отвечал на все вопросы и открывал ей все новые и новые вещи. Она немного удивилась его широкому кругозору и образованности, которые демонстрировала его речь и его рассказы, но не стала выспрашивать, был ли он просто охотником всю жизнь, боясь показаться чрезмерно подозрительной.
Пока они говорили поздний вечер уже уступил место ночи, стало холоднее, люди понемногу расходились с площади. Оставшиеся принялись плести венки из колосьев и осенних цветов. Айрин заметила, что праздник подходит к концу, и, не прерывая рассказов Аридана, взяла из корзинки около скамьи колосья и цветы. Она стала плести венок, тщательно подбирая колосок к колоску и чередуя желтую пшеницу и красные цветки.