Вот и она. Моя хорошая. Я зашла в денник и закрыла за собой дверь.
- Привет, привет, моя сладкая. Скучала без меня? Скучала, – ласково приговаривала я, гладя и обнимая лошадь, которая усердно тыкалась в меня своим бархатным носом. - Я тоже очень соскучилась. Прости, что долго не была.
На ласкавшись вдоволь и скормив принесённый сахар, я присела на кормушку и задумалась, как всегда, у ставясь в одну точку и мысленно уносясь в наше с ней прошлое.
Находясь рядом со своей любимицей, я забывала обо всём на свете. В те моменты казалось, что в целом мире существовали только я и она. Мы становились единым целым, когда я садилась на её спину и пускала ее галопом так, что мы мчались быстрее ветра, быстрее времени, быстрее всех напастей и горестей … И им было не догнать нас никогда.
Потом я распрягала её вспотевшее тело и нежно протирала его насухо, шепча кобылке на ухо слова благодарности. И Карамель всегда отвечала, забавно фыркая и толкая меня ещё влажным носом. Успокоившись и отдышавшись, я опускалась рядом и наблюдала за тем, как она аппетитно жевала свежее душистое сено. Этот своеобразный ритуал я проделывала каждый раз после прогулки, что очень нравилось нам обоим.
Но, к сожалению, сегодня было уже поздно для прогулки верхом, да и дождь всё навязчивее барабанил по крыше. Я не расстраивалась по этому поводу. Мне было достаточно просто наблюдать, как она смачно жует сено, посапывая носом, вдыхать её запах и тормошить вихрастую чёлку. От этого на душе становилось хорошо и спокойно. Жизнь продолжалась. И пусть теперь всё не будет так, как прежде. Ведь нельзя начать жизнь сначала. Но можно продолжить её по-другому.
Послышался шорох, исходивший от двери. Я отвлеклась и бросила беглый взгляд в ту сторону… Вдох застрял в легких, глаза остекленели и перестали моргать. Меня словно парализовало! О, Боже! Душа похолодела от увиденного: в тусклом свете помещения мне на мгновение показалось, что сам дьявол спустился с небес в обличье того зверя из хижины.
Только приглядевшись, я поняла, что это был не он. От сердца отлегло. И я принялась успокаивать кобылку, взволнованную появлением непрошеного гостя. Это был Илья Белов. Брюнет с короткой стрижкой, низко посаженными серыми глазами, густыми бровями, с рельефно очерченными губами и греческим носом. Он чем-то напоминал незнакомца из леса. В сумерках денника я приняла Илью именно за него.
Я знала о нём немного. Ни точного рода его деятельности, ни жизненных статусов. Хотя нет, один узнала сразу во время знакомства – не женат, что он и поведал сам, дав понять, что я ему интересна. Его заказ - разработка препарата от древесных вредителей - достался именно мне. Поэтому нам частенько приходилось встречаться. При этом он не скупился ни на подарки, ни на комплименты. Белов всячески пытался дать понять мне, что я ему нравлюсь и у него на мой счёт серьёзные намерения. Но дальше бесед и прогулок по паркам дело не заходило. Мне это было не нужно.
Илья был мечтой почти всех женщин нашего Института. Эдаким принцем на белом коне. Но из всех молодых и красивых особ он отдавал предпочтение мне, за что на меня затаила злобу добрая половина женского коллектива. Я вежливо и тактично старалась отвергать его ухаживания, но это забавляло его и ещё больше разогревало пыл. Ухажер на редкость оказался упрямым малым. Илья был хорош собой, отрицать это было бы глупо. Высокий статный мужчина, тридцати семи лет. Образованный и обеспеченный. Всегда ухожен, вежлив и расположен к общению.
Но что-то в нём мне не нравилось и отталкивало. Илья был каким-то не настоящим, не искренним в своих побуждениях и желаниях. Была в нём какая-то червоточинка, казалось, заметная только мне одной. Говорил он об одном, а поступки –о другом. И это несовпадение напрягало. При виде его внутри всё сжималось и вопило: «Этот тип не так прост! Он может быть опасным! Сторонись его!»
Он и был тем самым меценатом, предоставившим деньги на поездку. Илья был хорошим знакомым Константина Борисовича. А к нам в НИИ попал в связи с тем, что его бизнес касался новых разработок. Я догадывалась, что причиной спонсирования экспедиции отчасти была моя персона, так как с самого своего появления в институте он искренне восхищался моими трудовыми успехами.