Солнце всё выше поднималось над горизонтом. Необходимо было возвращаться, так как меня уже потеряли и, возможно, начали поиски. По возвращении в лагерь мне придётся выслушать нравоучительную лекцию от руководителя группы Константина Борисовича о том, что он головой отвечает за нашу безопасность перед родными, которым обещал, что с нами ничего не случится в этих опасных местах. Выбора не было. Нужно вернуться и выслушать речь о своей беспечности.
Ещё раз окинув взглядом величественный водопад, я направилась обратно к тропе и уже почти свернула на неё, как мой взгляд привлекла не менее живописная картина. Вдали, по правую руку от уходящей вниз тропы, среди зарослей деревьев, заметно выделялась лужайка с цветами. Это были белоснежные колокольчики ландыша майского, сверкающие в каплях утренней росы и утопающие в изумрудно – зелёных листьях. Поляна с цветами источала поистине восхитительный аромат, сводящий с ума.
Ландыши – моя слабость! Мне всегда было очень трудно пройти мимо зелёных зарослей этих цветов, скрывающих в себе белоснежные жемчужинки. Я решила набрать букет, чтобы окончательно поразить группу, и направилась в сторону поляны. Шаг, второй, третий…Цветы казались ещё красивее и крупнее, увлекая за собой всё дальше. Я даже не заметила, как ушла с поляны в тень деревьев, но азарт играл свою роль, и я шагала всё дальше и дальше в глубь леса. В какой-то момент я очнулась и, оглядевшись по сторонам, поняла, что случилось.
Заблудилась! В поле зрения ни знакомой поляны, ни водопада, ни тропки. Вокруг лишь густая растительность: огромные ели, жалобно скрипящие и раскачивающиеся на ветру вперемежку с соснами и непролазным кустарником между ними. Что делать? Куда идти? «Нужно повернуть назад и идти по следу. Я не могла далеко уйти. Пара шагов и я выйду обратно,» - глубоко дыша, успокаивала я себя, стараясь не паниковать раньше времени. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я зашагала обратно по своему следу, но, пройдя довольно приличное расстояние, ничего знакомого не обнаружила.
Вокруг царила все та же картина. «Как же так? - спрашивала я сама себя, не веря происходящему. - Я должна была выйти обратно на поляну». Сердце бешено забилось в груди, и меня начала охватывать всепоглощающая паника. Повертевшись вокруг себя в разные стороны и не найдя ответа на свои вопросы, я начала истошно звать на помощь.
- Помогите! Я заблудилась! Кто-нибудь! - кричала я что было мочи, кружась вокруг себя, как заведённая, но в горле пересохло, и из него доносились лишь хриплые стоны. Цветы выпали из рук и рассыпались по хвойной подстилке. На мой призыв о помощи отвечало только эхо.
- Как же угораздило меня так впутаться! Что же делать? Либо я умру от голода, либо стану чьим-нибудь обедом, – утирая катившиеся градом слёзы, причитала я, продираясь сквозь кусты и деревья вперёд, куда глаза глядят.
Золотистые волосы выбились из толстой косы и прилипли к мокрому от слёз лицу. Я падала, поднималась и вновь шагала вперёд, еле волоча ноги. Шла наобум, расцарапав до крови и без того саднившие ладони, пока силы мои не иссякли. В изнеможении я рухнула на колени и, дав волю чувствам, громко зарыдала, закрыв лицо руками, проклиная этот лес, ставший моей ловушкой. Сколько времени прошло, я не знала. И вдруг, справа от себя, я услышала тихий шёпот. Сразу трудно было понять, что это: то ли шум листвы, то ли завывание ветра, то ли голос человека. Повернувшись в сторону неизвестного звука, я обратилась в слух. Могу поклясться, что в тихом шёпоте я разобрала своё имя.
Поднявшись с колен, я направилась к источнику звука. Подходя всё ближе и ближе, я чётко разбирала приятный успокаивающий женский голос, звавший меня по имени. Сделав ещё пару шагов, я ощутила лёгкий хлопок, будто переступила невидимый барьер и попала в вакуум. «Какие странные ощущения,»- первое, что пришло мне в голову. На виски давила оглушающая тишина: ни птичьего гомона, ни дуновения ветерка, ни шума листвы. Осторожно пробираясь между кустов, стараясь не нарушать покоя этого места, я увидела постройку, напоминающую старый сарай или хижину. Стены сколочены из потемневших досок, крыша закрыта ветками. Окон видно не было. Приоткрытая, покосившаяся дверь дополняла картину.