- Скорее нет, чем да – неуверенно начала я, так, как и сама уже не могла разобраться в себе - Трудные времена медленно стираются из памяти... Тебе пришлось куда тяжелее, и все мои проблемы, просто меркнут по сравнению с твоими. И жаловаться на них сейчас, было бы глупо. Ты, без объяснения причин, просто пропал на два года… что я только не передумала за это время, если бы ты сказал правду, может я постаралась понять и принять её.
- Нет, не смогла бы, Есения, кто угодно, только не ты… сама это знаешь. Каждый проведенный день с тобой был для меня подарком судьбы, и я не хотел терять ни одного, пока не понял, что всё зашло слишком далеко. Прости, но я не мог сказать тебе правды, слишком уж горькой она была бы для обоих… - вздохнул он – Присядь ко мне, пожалуйста – попросил мужчина, разведя свои длинные ноги, и ладонью похлопал по месту между ними. Я сильно смутилась и растерялась от неожиданного приглашения, но, после сегодняшнего события, не смела, ослушаться, и покорно поднялась с постели, смиренно предав себя власти и чужой воле опасного противника. Игорь тут же придвинулся ближе, прижавшись к моей спине и, не спеша, положил свою горячую ладонь мне на живот, отчего всё моё тело затрепетало, соски сжались в тугие комочки, а внизу живота предательски заныло.
- Есть в тебе один недостаток - ты худенькая и хрупкая, что каждый раз прикасаясь к тебе, я боюсь не рассчитать силу, и что-нибудь сломать тебе. Это сорочка тебе идёт… - хрипло произнёс он, и его приметный взгляд опустился на мою едва прикрытую грудь, утопающую в кружевной материи. Я мгновенно покраснела, прикрывшись руками - Не надо стесняться, мы же взрослые люди… - ещё проникновеннее проворковал Игорь, отставив кружку на пол, прикоснувшись к моей трепещущей плоти двумя руками – Мы не виделись больше двух лет. Я уже начал забывать, как ты красива и хорошо пахнешь. Думал, что разучился и любить.
Приятно и лестно было слышать такие слова из уст твердолобого, несгибаемого, напористого и ужасно опасного мужчины. Он то, сначала обругает, живо раскрыв черты моего несносного характера, то приласкает, как нашкодившего котёнка. Я так задумалась, что не заметила, как непроизвольная улыбка тронула моё лицо. Я думала, я верила, что смогу, что уже смогла пережить этот эпизод моей жизни. Мне уже начинало казаться, что вот-вот и я буду свободна. Ещё день, ещё час и всё сотрется из памяти, развеется из души. Но, жизнь упорно возвращала меня в прошлое. Я, как прутик, плывущий против сильного течения. Метр вперед и два назад. Можно затыкать уши, чтобы не слышать его, закрывать глаза, чтобы не видеть его, бежать прочь, падать, подниматься и снова бежать от него. Запереться на все замки. Но, всё равно, Игорь Громов будет рядом, здесь – посередине моей груди.
- Ты всё ещё любишь меня? Хочешь, как прежде? – затаив дыхание, прохрипел мужчина, и, не дав мне ответить, чему я была благодарна, продолжил – Хотя, я знаю... Я остро чувствую твою ответную реакцию на меня. Ты тоже изголодалась по любви, по страсти, по романтике, по сладким бесконечным поцелуям, по желанному мужскому телу… по эйфории, после близости - промолвил он, особенно чувственно, последние слова. В тот момент, я готова была провалиться сквозь землю, подавиться крошкой или утонуть в ложке, лишь бы не сидеть, перед тем самым мужским телом, о котором он говорил; лишь бы не слышать тех, разоблачительно - правдивых слов, из его жарких уст, невыносимо манящих и притягательных; лишь бы не видеть его проницательных тёмных глаз, устремившихся в глубины моего тонкого одеяния. Густая краска стыда заливала щёки, выдавая меня головы до ног.
- Тебе, наверное, интересно, зачем я тебя пытаю? Я хочу точно знать, твоё отношение ко мне, моё ты знаешь, видишь и чувствуешь… - шёпотом произнёс он и его горячие губы коснулись моей шеи, а проворная ладонь накрыла грудь – Ты любишь меня, моя русалочка? - Я застонала, закрыв глаза, и тихо ответила – Да. Я боялась его рта, который мог и убивать, и ласкать одновременно. Каких-то пару часов назад, эти зубы держали чью-то ещё живую плоть, а губы омылись горячей кровью, остановив бьющееся сердце. А сейчас сводили с ума меня, скользя, по бешено бьющимся артериям моей шеи… Меня любил мой личный убийца, и я его любила не меньше.