Фортификационных работ в крепости было еще много. Поэтому отсутствие Волчьей Лапы вызвало общее недовольство. И атаман отправил Луи искать Волчью Лапу. По сведениям, которые Луи удалось получить дома у Волчьей Лапы, тот давно ушел к своим приятелям и, следовательно, должен был бы находиться в крепости.
Разумеется, это сообщение взволновало Красных муравьев. Имелось достаточно оснований предполагать, что противник опередил их с началом боевых действий и что Волчья Лапа захвачен в плен.
Волчья Лапа пришел незадолго перед полуднем, как раз в тот момент, когда атаман решил выяснить его судьбу, отправив в новую разведку Луи и Раймонда. Вместе с Волчьей Лапой пришли Юло и Атс с уже известными корзинами.
Выяснились некоторые обстоятельства.
Во-первых, Юло и Атс утром снова отправились в ельник за садом господина Маази собирать шишки. Как утверждали оба малыша, нигде нет таких крупных и сухих шишек, как в том ельнике. (О господине Маази и его саде у обоих было теперь весьма четкое представление). Они не успели еще собрать и полкорзины, как к ним подошли сыновья констебля и Рихард. Мати хотел сразу поколотить малышей, но Мейнхард прикрикнул на него. Он только опорожнил тут же корзины и сказал, что этот лес теперь — их участок и никто из мальчишек улицы Лаане не имеет права собирать тут шишки без их позволения. Тогда Юло попросил разрешения, но Мейнхард не разрешил. Однако Рихард считал, что, пожалуй, в последний раз можно было бы разрешить набрать по корзине шишек. Мейнхард возражал, но когда Рихард сказал, что он сторонник великодушного отношения к противнику, Мейнхард ответил, что и он как раз так думает, и в конце концов все трое позволили мальчуганам набрать полные корзины шишек.
— Последний раз вы собираете здесь шишки, — под конец еще раз напомнил Мейнхард и добавил, что теперь они находятся в состоянии войны с обоими мальчиками Кеза, и пусть те в дальнейшем лучше не попадаются им в руки. А Красномурашу и его шайке Мейнхард велел кое-что передать. При воспоминании об этом у малышей Кеза покраснели лица, но повторить слова Мейнхарда они так и не смогли.
Во-вторых, Волчья Лапа ходил к госпоже Кеза.
Волчья Лапа сказал, что теперь картина ему ясна, а по дороге он поговорил и с самими малышами, и каждый может сейчас проделать то же самое, и что он уверен в правдивости их слов. Волчья Лапа посоветовал госпоже Кеза обратиться к самому констеблю, но она сказала, что лучше будет голодать или работать, пока руки не отвалятся, но она не пойдет унижаться перед этим хамом в мундире. И это, конечно, правильно, одобрил Волчья Лапа. Затем он сообщил госпоже Кеза, что мальчишки с улицы Лаане на ее стороне и что они объявили сыновьям констебля войну. Услышав это, госпожа Кеза улыбнулась, но затем, прослезившись, сказала, что мальчики ее очень обрадовали и что она всем им очень благодарна, но она не сторонница войн и поэтому ей достаточно уже того, чтобы мальчики только мысленно поддерживали ее, но оставались в мире с сыновьями констебля.
Если не считать последнего пункта, сообщение Волчьей Лапы сильно запало в душу Красным муравьям, а слова госпожи Кеза — не считая последнего пункта — вызвали у них настоящую гордость. Они не стали говорить об этом, но это было видно по их деловитости. И ведь так бывает в каждую войну, что благородство цели и благодарность и сочувствие тех, кого приходится защищать, придают воинам силу и отвагу, с которыми можно творить чудеса.
К послеобеденному часу в крепости были устроены два больших тайника и три поменьше, доступ к потайному подземному ходу был находчиво упрощен, а сам ход старательно замаскирован. В тайниках хранился следующий боезапас:
1. Один трехкилограммовый пакет с золой — зольная бомба.
2. Четыре двухкилограммовых зольных бомбы.
3. Девять однокилограммовых зольных бомб.