Во всяком случае, по мнению Красных муравьев, война была окончена вовремя: Рогатка принес радостное известие — ему удалось добыть кровельную работу. У господина Сийма — в народе его просто называли «мясник Сийм» — прохудилась крыша.
— Мне абсолютно безразлично, — сказал господин Сийм Рогатке, — кто будет на меня работать и сколько вас будет, я плачу аккордно. Старую крышу долой — четыре кроны, — и делу конец. Новые доски настелете — восемь крон и ни сента больше. Покрыть толем — об этом поговорим позже. Но работа, — господин Сийм многозначительно поднял мясистый палец, — должна быть отличной. Я к тебе, лягушонку, придираться не стану, но если увижу, что ты недотепа, дам по шее и потребую возмещения убытков!
Вместе с господином Сиймом они осмотрели сарай. Крыша была довольно большой и старой и так залатана-перелатана, что, видимо, снять ее удастся только после большой возни. Взрослые мужчины за четыре и восемь крон тут работать не стали бы. Хотя, поди знай, если слишком нужны деньги… Ведь двенадцать крон — сумма немаленькая, и Рогатка хорошо понимал это. Он ударил с господином Сиймом по рукам.
Рогатке уже приходилось настилать крышу с отцом, Раймонду тоже. Красномураш и Волчья Лапа сказали, что они видели, как это делается.
— Работа сама научит! — не смутился Луи и тут же подсчитал, что на каждого из пятерых придется по две кроны сорок сентов. Не так уж мало!
— Ну да чего там! — сказал Рогатка. — Работа не ждет.
Волчья Лапа отвязал знамя от древка и спрятал за пазухой. После чего все пятеро пустились в путь.
На улице навстречу Рогатке — едва не сбив его с ног — выскочил из-за угла констеблев Мати. Неожиданность этой встречи словно обожгла мальчишку, он на миг растерянно остановился, затем молниеносно отскочил в сторону и пустился со всех ног обратно туда, откуда появился. На бегу он сунул в рот два пальца и громко, резко свистнул.
Происшествие ошеломило и Красных муравьев. Они плотной группой стояли на углу, глядя вслед убегающему, и не могли произнести ни слова.
— Тьфу! — наконец бросил Рогатка. — Чуть с ног не сбил.
— Бежит, как скипидаром намазанный! — заметил Раймонд.
Красные муравьи двинулись дальше. Они прошли совсем немного, позади них снова раздался свист, на сей раз уже многоголосый.
На углу улицы стояли Мати, Мейнхард и Хуго.
Оба отряда молча рассматривали друг друга.
— Мы здесь! — крикнул Мейнхард.
— Ну и стойте себе! — крикнул Рогатка в ответ.
— Удираете?
— С какой стати нам удирать?
— А заплатка от штанов на палочке у вас с собой?
Разговор в подобном духе у мальчишек означает, что они ищут ссоры.
— Нам сегодня не до разговоров с побитым противником, — крикнул Красномураш. — Нам некогда!
— Кто это — побитый противник? — куражилась троица, приближаясь решительным шагом. — Кто побит?
— Да уж тот, кто потерпел поражение в бою! — улыбнулся Красномураш. — Те, кто позволили захватить свое камнеметательное орудие.
— Какое отношение имеет к этому камнеметательное орудие?
— А такое, что мы его захватили.
— Ну и что?
— А то, что это наша победа и ваше поражение.
Констеблев Мейнхард был так огорошен подобным поворотом разговора, что даже забыл плюнуть. Наконец он все-таки сделал это.
— Слышь, Рыжий, — спросил он, — у тебя, наверно, мозги расплавились? Ей богу!
Вопрос был задан Мейнхардом с таким искренним простодушием, что Красномураш даже покраснел.
— Ну да… но ведь мы ее захватили!
— Ну да! Захватили! — передразнил Мейнхард. — Ну, а если я захвачу твою рогатку, будешь ты побежден? Разве это значит, что война окончилась?
Хуго захихикал, Мейнхард и Мати тоже. Усмехались и Красные муравьи — от неловкости.
— Петр Великий тоже сначала потерпел от шведов поражение под Нарвой, но потом все-таки свернул Карлу нос набок, — пояснил Мейнхард и объявил: — Настоящая война еще только начинается! Вы еще получите от нас посильнее, чем Карл от Петра! От вашей крепости и ямки в земле не останется! Мы свое сказали!
Гордым жестом Мейнхард подал своим знак, и троица лихо замаршировала прочь. Их самоуверенность была столь велика, что они даже не потрудились обернуться, чтобы глянуть на превосходящие силы противника.
Красные муравьи стояли, опустив головы. Они бы с большим удовольствием согласились проиграть битву, чем вот так, с глупым видом, стоять здесь.
Но делать было нечего.
— Я сказал, когда выбирали атамана, что по жребию этого не делают! — съязвил, наконец, Луи.
— На сей счет ты держи свою глотку закрытой! — раздраженно обрезал его Раймонд.