Мейнхард ждал. Затем плюнул. Затем сунул голову в пролом в стене. И, остолбенев, застыл на месте.
— Что там такое? — забеспокоились остальные.
Мейнхард пролез в пролом. Рихард последовал за ним. В крепости они с недоумением уставились друг на друга.
Волчьей Лапы не было.
— Вы, проклятые бездельники! — воскликнул Мейнхард и со всей быстротой, какую только позволяла дыра в стене, выбрался наружу. — Где Волчья Лапа?
— А ты что, сам слепой, что ли? — спросил Мати.
— Ты последний лентяй! — старший брат схватил младшего за чуб. — Позволил ему смыться! Последний бездельник!
Младший брат давно не получал такой взбучки от старшего.
— Сумасшедший! — завопил он. — Псих ненормальный, ай-яй-яй! Отпусти, псих!
— Он должен быть внутри! — утверждал Хуго. — Снял флаг и забился в угол, честное слово! Он должен быть в крепости!
— Чего вы еще ждете! — проревел главарь Мейнхард. — Обыскать! Обыскать все кусты! Живо!
Вокруг крепости началась суета.
На можжевеловый куст, закрывавший потайной ход, наткнулся Рихард. Он раздвинул ветки — куст оказался внутри пустым и сумрачным, словно беседка, оплетенная хмелем. Здесь, хотя укрытие представлялось прекрасным, никого не было. Рихард отпустил ветки, и они, как бархатный занавес, снова уютно закрыли пустоту. Но на какую-то долю секунды что-то привлекло внимание Рихарда. Он снова раздвинул ветки. И понял, что насторожило его — свежевыкопанная земля. Он посмотрел внимательнее и испугался.
— Ребята, сюда!
Несколько мгновений спустя все рассматривали чернеющее отверстие норы, содрогаясь от любопытства.
— Мейнхард, стой здесь! — воскликнул вдруг Рихард. — Мати, пойдем со мной! — И бросился, как ошалелый, в крепость.
— Стереги здесь! Ни шагу с места! — возбужденно приказал он Мати. — У меня есть предположение. — Он снова выбежал наружу. — Охраняйте! — сурово предупредил он других. Затем вернулся в крепость и принялся старательно изучать одну из стен и пол. Здесь-то и обнаружил он конец толстой веревки. Он дернул за него и — тайна Красных муравьев была раскрыта.
— Ишь ты! — улыбнулся Рихард и приподнял замаскированную дерном крышку люка. — Чертовски здорово придумано. — Потом взглянул на Мати и велел: — Полезай!
— Чокнулся, что ли? — выпучил тот глаза.
— Полезай! — потребовал Рихард. — Или позвать сюда Мейнхарда?
Мати вздохнул и подчинился.
Рихард оказался прав — Волчья Лапа действительно сидел в потайном ходу. Он полез сюда вперед ногами, потому что иначе не смог бы закрыть за собой люк. Ему и так далось это не без труда, однако в конце концов он прекрасно со всем справился. Затем отвязал флаг от древка и спрятал его за пазуху. И пополз.
Возбужденные голоса и топот доносились с поверхности сюда, под землю. Но отдаленно и приглушенно. Ползти, пятясь, было непросто и требовало гораздо больше времени, чем обычно. А временем он не располагал, надо было быстро скрыться и спасти флаг.
И вдруг он ясно услышал крик Рихарда: «Ребята! Сюда!» А это означало, что он, Волчья Лапа, не успел! Но он еще не сдался. У него возник новый план. Пришлось ползти обратно в сторону крепости. Так он двигался гораздо быстрее. Удастся ли ему незаметно скрыться?
Но и впереди уже подняли люк!
Волчья Лапа снова начал пятиться. Но куда еще ползти? Для Волчьей Лапы война была проиграна, а флаг… На этом его размышления оборвались. Впереди слышалось пыхтение Мати.
— Кто идет!? — спросил Волчья Лапа. Его голос звучал приглушенно, загробно. Судя по долгой паузе, Мати сильно испугался.
— Т-ты, Волчья Лапа? — послышался наконец такой же приглушенный и хриплый голос.
— Ползи обратно! — сказал Волчья Лапа. — Я сам вылезу.
Потому что еще не все было потеряно!
Враги всей ватагой ждали его в крепости.
«А что если все-таки поползти в кусты можжевельника?» — подумал Волчья Лапа. Но эта мысль мелькнула у него слишком поздно. Ободранный и испачканный, стоял он уже перед врагами, а на лице его было выражение гордой независимости, и голову он держал высоко.
Войско Мейнхарда смотрело на него молча и внимательно. Мейнхард накапливал слюну для плевка. Но не плюнул, сглотнул слюну и сказал:
— Знамя! Давай сюда знамя!
Волчья Лапа молчал.
— Знамя! Знамя, парень!
Никакого ответа.
— Так, стало быть! — Мейнхард усмехнулся, криво, сочувственно, затем приказал своим: — Обыщите его!
Волчья Лапа сопротивлялся, насколько хватило сил, но перевес был на стороне противника. Они обыскали его с основательностью, которая бы сильно унизила и менее чувствительную натуру, чем Волчья Лапа.