– Тот мужчина не обещал на мне жениться, месье, я врала родне, чтобы избежать пересудов. Хотя тогда я искренне полагала, предложение руки и сердца последует. Он красиво ухаживал, приходил в лавку матушки, катал в экипаже. Однажды… – Ей потребовалось глотнуть воздуха, чтобы заставить себя признаться в двойном преступлении. – Однажды мы поехали на пикник, и он… Я не желала этого и посмела прилюдно обвинить его в насилии. Он дворянин, как раз проходили выборы в местный муниципалитет… Словом, по моей вине он лишился места, блестящей карьеры и обещал превратить в мою жизнь в ад.
Плечи девушки поникли. Она ожидала порицания, того, что ее немедленно вышвырнут из дома, но Гийом молчал, и его безмолвие пугало еще больше. Следовало поднять голову, взглянуть на него, но Шарлотта не могла. Щеки ее пылали. Она ощущала себя убитой, раздавленной. От прошлого не убежишь, человек вечно носит его с собой. Никакие характеристики не смоют позорного пятна.
– Вы ни в чем не виноваты.
Шарлотта вздрогнула и изумленно уставилась на господина Боша. Ей послышалось? Как может быть невиновна девица, столь легкомысленно относившаяся к своей чести и чести своей семьи? Девушке не следовало принимать ухаживаний Мишеля Гадара.
– Подобный поступок не красит мужчину, – продолжил Гийом. – Напрасно вы не заявили на него в полицию.
– Но я никто, а он шевалье! – воскликнула Шарлотта.
– Без разницы, – отрезал владелец кабинета. – Не придавайте значения его угрозам, здесь вы в безопасности.
Девушке безумно хотелось спросить, отчего вдруг господин Бош встал на ее сторону. Закон за Мишеля, ведь Шарлотта скомпрометировала себя, поехала с мужчиной по доброй воле. Разве она могла не понимать, чего от нее хотят? Но девушка действительно не понимала, матушка никогда не говорила о подобных вещах. А потом отворачивалась, кривила губы, считая дочь нечистой, падшей.
– Благодарю за откровенность, мадемуазель. Теперь мои противоречие разрешились. Обед можно подать к двум, а теперь я вас не задерживаю.
Подхватив поднос с газетами, девушка удалилась с максимально возможной поспешностью. Сердце летело впереди хозяйки. Что, если все узнают? Особу с подмоченной репутацией не возьмут ни в один дом. Матери постараются держать от нее подальше детей, чтобы те не подхватили заразу порока, а сами начнут воротить нос, будто Шарлотта пропахла грехом. Никому дела нет до обстоятельств случившегося, важен только результат. Да и разве с добропорядочной девушкой такое случилось бы? Никогда. А если и да, она бы старалась держаться подальше от людских глаз, не портила бы карьеру уважаемому человеку. Пусть Гийом и обещал молчать, экономка не особо доверяла его словам. Мужчины врут со спокойным выражением лица, слова для них ничего не стоят, так, рубашка, которую можно без труда сменить к ужину. Особенно полицейские. Они начисто лишены этики, вряд ли господин Бош станет покрывать новую прислугу. С другой стороны, несмотря на свои странности, он показался Шарлотте порядочным человеком.
Девушка не помнила, как очутилась в своей комнате. Она ураганом пронеслась по лестнице, закрыла дверь на замок и только тогда почувствовала себя в безопасности. Чтобы немного успокоиться, унять пульсировавшую на шее жилку, Шарлотта с ногами забралась в кресло – все равно никто не видит, – и взяла первую попавшуюся газету. Политика усыпляет, светская хроника и подавно. Однако ожиданиям ее не суждено было сбыться – на третьей странице девушка наткнулась на заметку о недавних убийствах. Сначала она хотела пропустить ее, но затем таки вернулась, жадно вчиталась. Журналист оказался куда словоохотливее модистки и мясника на рынке. Он сумел выяснить род занятий и семейное положение каждой из жертв, щедро снабдил читателей кровавыми подробностями и в конце сделал даже собственные выводы. Если верить газете, в Розберге орудовал маньяк, и новое преступление не заставит себя ждать. Как уже слышала Шарлотта, погибали исключительно девушки третьего сословия, только их оказалось пятеро – еще одну нашли за городом пару месяцев назад, но особого значения не придали. Когда же начались похожие убийства, репортер раскопал сведения о ней. Никакой общности во внешности не прослеживалось, среди жертв попадались как худенькие, так и пышки, как блондинки, так и шатенки. Их объединял только возраст – моложе двадцати и отсутствие кольца на пальце. Все работали допоздна и возвращались домой в одиночку. Несчастных насиловали, а после буквально разрывали на куски. По следу преступника пробовали пустить собаку, но она словно теряла нюх и кружилась на месте. Это еще больше наводило обывателей на мысль о потустороннем существе.