— Серьезно? — искренне удивилась женщина. — Вы что на все случаи жизни заклинаний напридумывали?
— Ну, — пожал плечами Август, — на все, не на все, но кое-что мы все-таки делать умеем…
И в самом деле, магия была способна на многое. Не на все, допустим, и, зачастую, совсем не так, как хотелось бы, но волшебство облегчало жизнь. Во всяком случае, для тех, кто владеет магией. Волшебство делало мир удобным и интересным. Иногда опасным, непредсказуемым, и все-таки комфортным. Однако прелесть магии состояла в другом. Решая простые, можно сказать, приземленные или даже утилитарные проблемы, — типа вопросов гигиены, например, — колдун мог замахнуться и на такое, о чем не смели мечтать простые смертные. Прикоснуться к божеству. Заглянуть за грань. Увидеть неочевидное в очевидном, простое в сложном, глубокое в примитивном. В этом смысле, магия была сродни искусству и науке, сама являясь и искусством, и наукой, и много чем еще. Другое дело, что, родившись колдуном и проживая жизнь именно как колдун, ученый и художник, Август, порой всего этого попросту не замечал, настолько все, связанное с магией, было для него привычно и естественно. Однако Таня изменила устоявшийся порядок вещей. Она заставила Августа взглянуть на магию ее собственными удивленными глазами, и он увидел многое, на что прежде не обращал внимания. Даже вот эти простейшие приемы личной гигиены…
***
Весь день его не покидало смутное беспокойство. Таня тоже нервничала. И чем дальше, тем больше Август уверялся в том, что дело не только в плохой погоде или в суровом быте бедной белорусской деревни. Что-то буквально витало в воздухе. Что-то темное, но это была чужая тьма. Неуловимое нечто, как тень на краю сознания. Как запах опасности. Призрак намерения. Отзвук беды.
— Душу крутит, — Таня, как не раз уже случалось в прошлом, весьма точно сформулировала ощущения Августа, лаконично подведя итог его сомнениям.
— Потерпи! — попросил он. — Я что-нибудь обязательно придумаю.
— Думай! — не стала спорить она. — Ты мой мужчина, разве нет?
— Да, — ответил Август, не сразу уловив причудливый ход ее мысли.
— Тогда, иди охоться! — Без тени улыбки кивнула Таня. — И не возвращайся без мамонта! Домой не пущу!
Фраза была странная, но общий смысл Август, похоже, уловил правильно. Это был род напутствия, подразумевавшего, что настал черед "показать себя настоящим мужчиной, надежей и опорой, и позаботиться о слабой женщине". Его, Августа, женщине, что подразумевалось, хотя и не было произнесено вслух.
"Как скажешь, милая! — мысленно улыбнулся Август, донельзя довольный такой постановкой вопроса. — Как скажешь!"
Оставив Теа играть в басет, Август поднялся наверх и взялся за дело. Прежде всего он достал из саквояжа гадательную доску из разбитого молнией ясеня, заговоренный римскими весталками красный мел и склянку с эфирным маслом, произведенным методом анфлеража из лепестков тибетского эдельвейса. Мелом он начертал на полу пентаграмму Аполлония Тианского, поместил в центр проекции из трехмерного пространства на пифагорову плоскость гадательную доску, наложил на инсталляцию малое заклятие "Полярная звезда", усилил его несколькими каплями эфирного масла и толикой собственной крови, и только тогда начал колдовать. Отрешившись от всего внешнего, Август искал там, где свободно перемещался лишь его дух. Искал то, что скрывалось в тенях. Однако первый круг поисков результата не дал. "Невод" прошел сквозь тени, не зацепив ни звука, ни запаха, ни зрительного образа. Даже "тины" не принес. Лишь ощущение надвигающейся угрозы.
Однако "невод" — многоуровневое колдовство, и не достигнув успеха в "круге теней", Август вступил на "Лунную тропу". На самом деле, никакой тропы здесь не было, как не было и луны. Во втором круге "невода" существовали одни лишь смыслы, связанные между собой множеством случайных и неслучайных отношений. Причины и следствия, ассоциации разных уровней сложности, ненамеренные совпадения… Субъективный хаос с постоянно возникающим из ничего и так же стремительно исчезающим порядком… Казалось, здесь никто не способен ничего "разглядеть", тем более, найти. Но так только казалось. "Лунная тропа" вела ищущего сквозь весь этот божественный шум, и иногда даже приводила туда, куда надо. Разумеется, если умеешь правильно колдовать. Если "триждырожденный" наделил должной силой, Тюр — упорством и Хеймдаль — должной выдержкой. Если знаешь, — во славу Одина, — что и как надо делать там и тогда, где и когда забрасываешь "невод".