— Еще как было!
— Ну, и что там у вас еще приключилось? — Таня явно хотела, чтобы он ее стимулировал на рассказ своими вопросами, вот Август и спросил. Ему не трудно, а ей приятно.
— Понимаешь, Август… — начала было Татьяна, но остановилась, не договорив, и тяжело вздохнула.
— Да, нет, не понимаешь, — еще раз тяжело вздохнув, снова заговорила женщина. — В этом деле прослеживается явный сексуальный подтекст. Я тебе еще тогда об этом рассказывала, когда меня Веста первый раз подтолкнула девушку укусить.
— То есть, тебе это нравится, — кивнул Август, стараясь не показать Татьяне охватившего его волнения, слишком сильно похожего на ревность, чтобы быть чем-нибудь иным.
— Дело не во мне, — улыбнулась Теа, умевшая, как мало кто еще, читать в душе Августа. — Им это тоже нравится. Я имею в виду тех, кого кусают. Клод сначала побаивалась. Даже зубы сжала, чтобы не вскрикнуть. Но стоило мне начать ее пить, она… Понимаешь, это, как я, когда ты меня… Ну, ты понимаешь!
Краска залила ее шею и лицо. Собственный рассказ очевидным образом смутил ее саму.
— То есть, — решил все-таки расставить все точки над "i" Август, — по ощущениям, ты ее как бы имеешь, а она тебе, как бы, отдается, я правильно понял?
— Да.
— Но без укуса тебя к женщинам не тянет? — все-таки уточнил Август.
— Ну, ты даешь! — возмутилась Татьяна. — Меня к тебе тянет, а тетки мне на фиг не сдались!
— А если есть выбор, мужчина или женщина? — продолжил допытываться Август. — Из кого предпочтешь пить?
— С мужчинами я не пробовала, — дернула губой Теа, — но думаю, женщины все-таки предпочтительнее, а молодые — так, вообще, кайф!
— И Анна все это видела, — понял Август подоплеку разговора.
— Еще как видела! — подтвердила Татьяна. — Она, Август, сама тоже захотела…
— Укусить? — не понял Август.
— Нет, милый, — возразила Таня, — она захотела быть укушенной. Сама горло подставила. Представляешь?!
— Так вы поэтому там целый час возились?
— Так не по одному же разу, — снова начала краснеть Татьяна.
— И каковы результаты? — смиряясь с неизбежным, спросил Август.
— Море удовольствия, — счастливо улыбнулась в ответ Татьяна, именно к этому моменту, судя по всему, и подводившая разговор. — И да! У Аннушки все раны окончательно затянулись. Прямо на глазах. Представляешь? Мои укусы… Нет, я думаю, все-таки не сами укусы, а яд, который я впрыскиваю. Он, похоже, оказывает до кучи и терапевтический эффект тоже…
3. Деревня Триполье, тринадцатое января 1764 года
До Трипольского острога добрались к вечеру тринадцатого января. Август ехал с графом Василием во главе колонны. Лошадки у них были нечета тем, на которых начинали поход в имении Слобода, но это было все же лучше, чем ничего.
— Вот это и есть острог, — показал граф Новосильцев рукой.
Там, куда он указывал, почти вплотную к околице довольно большой деревни, у подножия высокого холма, увенчанного храмом Девы, стояла небольшая деревянная крепость. Августу таких фортификационных сооружений видеть раньше не приходилось, и он с интересом принялся рассматривать этот типично русский укрепленный пункт. Это был, как он понял из объяснений графа Василия, так называемый стоялый острог — то есть, временная крепостица, предназначенная для размещения "воинских людей", в данном случае солдат Семеновского полка. Неглубокий ров, невысокий вал с тыном метров четырех высотой по гребню, четыре башни, одна из которых проездная. А внутри частокола из заостренных бревен, называемого здесь тыном или палисадом, видны крыши нескольких строений. Чем-то напоминает военный лагерь, какие строили на своем пути римские легионы. Все просто, функционально, но тем и хорошо.
— За стеной, чаю, от вурдалаков и оборотней оборонятся будет легче… — задумчиво протянул Василий, тоже изучавший внешний вид крепости, в которой им всем предстояло жить.
— Вурдалаки, это вампиры? — уточнил Август, не забывавший о необходимости совершенствовать язык "страны пребывания".
Вообще, как он заметил некоторое время назад, общение с Татьяной обогатило его русский множеством весьма необычных слов и оборотов, но вот с современным русским языком тот язык, на котором порой выражалась его подруга, имел мало общего. Слишком раскрепощенная речь, слишком много понятий и значений, попросту недоступных людям, живущим в восемнадцатом веке. Поэтому Август любил общаться и с теми, кто говорит на аутентичном русском языке.
— Да, это вампиры, — подтвердил Василий. — В этих местах они, как будто, давно не появлялись, но и оборотни такими большими стаями до сих пор здесь не ходили. Все-таки Украина — это не Дикая степь, не Сибирь, не северное Приуралье.